Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)

— ... каким-то неведомым образом, — кивнул ассасин. — В общем-то, со всеми так. Из-за них мы с Песцами и... Ну да ладно.

В кузницу ввалилась опалённая и помятая пати.

— Долго вы, — проворчал Репей. Он уже крутился около меча, который ковал кузнец, но не прикасался к нему. — Жжётся, блин!

Обозлённый Якудза подошёл к мечу и ухватился за недоделанную рукоять. И тут же, завизжав, как девчонка отдёрнул руку. Даже сквозь перчатку были видно, как опухает его рука.

— Оставим здесь, — предложил я. — Не для нас это ковалось.

— Что-то не хочется мне такую вещь здесь оставлять, — сказал Репей.

— Мне тоже. Но деваться некуда. Доковать её некому. И кузницу лучше сжечь, пусть покопаются в пепле.

— Отличный план. Собираем всё с трупов, поджигаем кузницу и валим, пока на огонёк никто не заглянул.

Война III

Репей сказал, что мы успели уйти из-под самого носа людей конунга. Причём, по его словам отряд состоял как минимум из двадцати человек. К схватке мы явно не были готовы: у Анархиста болела рука, Вертел еле шагал, его рана сильно нагноилась (ой, не простые у Репья были дротики), маги выбились из сил, пробивая огненный щит. Единственным человеком более или менее готовым к бою был я. А от меня в прямом столкновении проку немного. Я уж не говорю о как минимум трёхкратном численном преимуществе врага.

Мы долго петляли, пока не добрались до убежища. В воду полезли, как были — в одежде, с оружием. Вертела, находящегося в полубессознательном состоянии, тащили на вытянутых руках.

В пещерах нас уже ждали остальные. И досталось им куда крепче, чем нам.

Пять трупов, четверо тяжелораненых, остальные пятеро более или менее держались, но и им досталось крепко.

Как я и боялся, они попали на смену караулов. Первый они почти вырезали, потеряв одного человека, но тут подошли свежие противники, а через несколько минут и подкрепление с ближайшей заставы. Сталкер злобно матерился, уверенный в том, что их засекли и устроили ловушку. Скорее всего, именно так и было. Но ребята справились. Они убили пять ведьм и полтора десятка карлов — почти всех, кто участвовал в бою, удалось уйти только одной ведьме.

Репей с мрачной физиономией (самодовольного оскала как не бывало) выслушал рассказ Сталкера и на несколько минут задумался. После твёрдо сказал:

— Нужно уходить отсюда. Если вас засекли на подходе к караулу, то вполне могли проследить путь вашего отступления. Чёрт, если бы они рискнули и послали всех своих с заставы, то вполне вероятно, что мы бы сейчас сидели у костра и гадали, куда вы запропастились.

— А сколько у них на заставе человек? — спросил Сталкер.

— Обычно четырнадцать.

— То есть там осталось семь или восемь человек? Может, тогда перережем их всех и займём оборону до подхода наших?

— Не получится. На наш фейерверк (или на ваш, кто знает) собиралось явиться ещё как минимум двадцать гостей. Боюсь, как бы нас не прихватили на выходе отсюда.

— У вас есть ещё место, где спрятаться?

— Есть. Но оно не такое милое и уютное.

Я осмотрел мрачные каменные своды, освещённые дрожащим светом костров, и подумал о том, что не совсем хочу оказаться в менее уютном месте. Но деваться было некуда.

Мы наскоро перекусили, собрали все вещи, которые не могли бросить, и волоча на себе раненых выбрались из убежища. Второго купания в ледяной воде не пережил Вертел. Мы просто отпустили его тело. Возможно, люди конунга увидят его тело и потратят какое-то время на поиски нашего убежища на реке. Да и хоронить его времени не было.

— Всё чисто, — сказал Репей, когда мы выбрались на берег. — Но всё равно давайте пошустрее.

Мы прошли около километра вниз по течению, перебрались через полуразрушенный каменный мостик (мне пришлось нырнуть, чтобы достать верёвки, по которым мы перебирались на тот край моста) и углубились в чащу, расположенную в естественной котловине.

— Надеюсь, слабонервных среди вас нет, — оскалился Репей.

Буквально через пару часов мы наткнулись на довольно большое лесное озеро. Мелководье и берега буквально кишели товарками и товарищами Топлюши. Причём, товарищи выглядели скорее как зомби — неповоротливые, с сизой кожей. Они не обращали на нас никакого внимания, да и Репей сказал, что трогать их смысла нет — слишком низкий уровень, дольше провозимся. К тому же, с четырьмя ранеными на руках особо не повоюешь.

Утопленницы щеголяли либо в оборванных полу гнилых платьях, либо в набедренных повязках из водорослей. Мне было бы неприятно убивать их, в каждой я боялся узнать Топлюшу. Странно, но я переживал за утопленницу.

И Топлюша появилась. Только раз, когда я отстал от Репья (мы по понятным причинам шли впереди всех), да и то в паре сотнях метров от берега. Она помахала мне и исчезла. Я сам удивился тому облегчению, которое испытал. Её лицо стало для меня странно родным.