Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)

— Издеваешься?! — рассвирепев, гаркнул коротышка. — Ты же сам только что называл все это бесполезным хламом!

В ярости он замахнулся снова.

— Нет! — Кадмус прикрыл голову руками. — У моего деда были и нормальные товары! В секретной кладовке для особых клиентов!

— Послушайте, мистер Хиггинс! — вмешалась Дана, берясь за посох с противоположного конца.

— Просто «Хиггинс».

— Без разницы. Дадим ему шанс. Вдруг он не врет. В смысле, не врет в этот раз — и его «особые товары» стоят того, чтобы хотя бы глянуть.

Коротышка замер, с сомнением обдумывая услышанное.

— Хотя бы глянуть! — эхом отозвался Гусь, хватаясь за новую возможность.

— Ладно, — сдался Хиггинс, — показывай свои тайные сокровища.

***

— Хочешь сказать, это и есть твоя «секретная кладовая».

Они стояли в комнате Гуся на втором этаже антикварного магазина. Места здесь едва хватало на одну сбитую постель и письменный стол со стулом у окна.

На полу стоял небольшой прямоугольный сундук, выдвинутый антикваром из-под кровати. Стенки и крышку покрывал резной орнамент, изображающий диковинных зверей и чудовищ, высокие замки и рыцарей, закованных в доспехи. Изящный металлический замок был закрыт.

— Не спешите разочаровываться, пока не увидите, что внутри.

Рука Сиятельного Кадмуса исчезла за воротом мантии. Торговец стащил с шеи веревочку, продетую через узорчатую головку ключа. Присев на корточки, он вставил его в скважину и провернул несколько раз.

— Прошу! — сказал Гусь, поднимая крышку. — Изысканные товары нашего заведения — к вашим услугам!

Дана и Хиггинс придвинулись ближе, чтобы рассмотреть содержимое «кладовки». Атласное нутро заполняли расписные шкатулки и футляры, запечатанные сургучом свитки пергамента, стеклянные бутылочки и баночки с разноцветными жидкостями и порошками. В специально отведенном отделении хранились книги.

— Хиггинс! — торжественно изрек Кадмус, извлекая из сундука вытянутый футляр. — Это для тебя, мой друг!

Коротышка скептически раскрыл подарок. Внутри лежало нечто, похожее на две маленькие железные трубки, расположенные одна под другой и плавно переходящие в изогнутую костную ручку. Витиеватый курок располагался прямиком над спусковым крючком.

— Двухзарядный кремниевый пистолет, — объяснил Сиятельный, заглядывая через плечо. — Лучше любого арбалета.

— Да знаю я, что это такое, — сказал Хиггинс. Удерживая футляр в ладонях, он не отводил глаз от его содержимого. — Я был мушкетером в королевской армии.

— Гм! — с намеком кашлянула Дана. Все это время она стояла у порога комнаты, сложив руки на груди и нетерпеливо постукивая одной ногою.

— Я не забыл о вас, миледи! — встрепенулся Гусь. Склонившись над сундуком, он запустил руку в секцию с книгами. — Раз уж вы маг...

— Магиня! — скривилась девушка.

— Неважно. Главное, что у меня есть старинный гримуар, идеально подходящий для леди ваших талантов.

Распрямившись, он протянул ей большую толстую книгу в истертом кожаном переплете. С недоверием взяв ее в руки, Дана открыла заглавную страницу.

«Доброй хозяйке в помощь. 1000 рецептов блюд, что сделают вас королевой кухни», — гласило название, отпечатанное крупными буквами.

— ТЫ ЧТО — ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ! — взревела Дана. — Ах ты, гад!

Проявив чудеса эквилибристики, Гусь увернулся от запущенного ему в лицо «гримуара». Ударившись о стену, книга упала на пол и раскрылась на случайной странице.

— Я тебя сейчас придушу! — девушка ринулась вперед, но тут же остановилась на полушаге. Взгляд ее скользнул по пожелтевшей от времени бумаге и замер как приклеенный.

На широких полях, рядом с печатным текстом, описывающим рецепт «похлебки из баранины, которую не стыдно подавать даже королям», виднелись более мелкие строчки, выведенные от руки чернилами.

«ФАЙЕРБОЛ "АДСКОЕ ПЛАМЯ" —улучшенная версия заклинания, разработанная лично мною. В отличие от обычных скучных файерболов, этот призывается из огня самой Преисподней... », — гласили самые верхние из них.

— Вот видишь, — расцвел Гусь, — это не просто поваренная книга. Некогда она принадлежала самому Омальдо — профессору теоретической магии Потустороннего университета. Он был известен своей рассеянностью. Часто терял записные книжки и потому предпочитал вести заметки на полях случайных книг из личной библиотеки.

— И как же такая вещь могла оказаться у тебя? — спросила Дана, бережно поднимая «гримуар» с пола.

— Элементарно. Помимо рассеянности, Омальдо также страдал от любви к азартным играм. При моем же покойном деде это заведение был не только магазином, но и ломбардом.

— Все это, конечно, замечательно, — нахмурился Хиггинс, закрывая футляр с пистолетом, — но как быть с остальными деньгами?