Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)

Очередной громовой раскат оборвал его на полуслове. Небесный звук звучал здесь как-то по-иному, как будто в вышине раздавался хохот тысячелетнего безумца.

— Ну на хрен! Я иду обратно! — коротышка решительно отправился в сторону барьера.

Неожиданно воздух наполнился сухим зернистым треском. По полупрозрачной стене пробежали синие разряды. Морская вода у берега угрожающе загудела. Уже собиравшийся ступить в нее Хиггинс вовремя одернул ногу.

— Кажется, обратно выпускать нас не собираются, — констатировала наблюдавшая со стороны Дана. — Поздравляю! Мы в ловушке!

Озадаченно почесав затылок, Хиггинс повернулся к барьеру спиной и зашагал в сторону чернеющей вдали возвышенности.

— Стой, ты куда?! — встрепенулась Дана. Подхватив корзинку, она бегом нагнала коротышку.

— Раз уж мы застряли здесь, магиня, то лучше как можно быстрее отыскать укрытие, — ответил тот, зыркнув в сторону каменных рыбаков-близняшек. — Не хочу оказаться снаружи, когда польется дождь.

Девушка открыла было рот, но поглядела вверх и благоразумно промолчала. Вдвоем они пошли через пляж. Угрюмый скалистый утес вздымался вдали на фоне лавандового неба. Его темную гранитную шкуру покрывали рыжие пятна мха и лишайника. У самой земли, словно разинутая пасть, зиял залитый мраком вход в пещеру.

На плоской вершине росли деревья и угадывались очертания каменных развалин. В какой-то момент посреди них мелькнул едва заметный отблеск света. Вспыхнув, он тотчас же погас, будто пугливый маленький зверек, укрывшись от чужого взгляда.

***

Останки древней сторожевой башни возвышались на скале обломанным зубом. Некогда круглая и с мерлонами на вершине, ныне она была сточена ветрами и непогодой. Многие годы назад камень обветшал, и башня обвалилась внутрь под тяжестью собственного веса.

Ветер гулял среди руин, завывая в пустующих углах и на уцелевших лестницах. С течением лет вокруг развалин выросла лиственная роща. На небольшой лужайке перед входом цвели цветы и высилась упругая трава. Ничто веками не нарушало покой этого места. Вплоть до сегодняшнего дня.

Раздался пронзительный свист, подобный тому, что испускает снаряд, выпущенный из баллисты. Едва он стих, как в воздухе из ниоткуда появился черный шар. Изначально не больше головки сыра, он принялся стремительно увеличиваться в размерах, покуда не раздулся до объема небольшой комнаты.

Повиснув над землей в нескольких футах, шар выждал мгновение и звонко лопнул. Заточенные внутри него убийцы с криками полетели во все стороны.

— А-а-а!

— Ай!

Все так же держа в руках лук, Густав с кошачьей грацией приземлился на ноги. Сделав кувырок вперед, он припал к земле на одно колено.

— Клятая магия, — процедил лучник сквозь зубы.

— Уй! Больно-то как! — раздался позади него голос Бегонии.

Сапоги девушки торчали из кустов, сливаясь с их листвой подобно коже хамелеона. Шурша ветвями, Бегония тяжело встала.

— Кажется, я отбила себе копчик, — пожаловалась она, потирая задницу.

— А мне нормально, — отозвался валяющийся неподалеку Маурисио, — я упал на что-то мягкое.

— О-ох! — донесся из-под него голос Элендила.

— Остроухий! — неандерталец с изумлением поднялся на ноги.

Расплющенный эльф обнаружился внизу. Он лежал на земле спиной к небу, распластавшись в форме морской звезды.

— Ненавижу тебя... Тупой, жирный ублюдок! — простонал Элендил голосом более тонким, чем обычно.

— Я-то все думал, куда ты подевался, — беззлобно засмеялся громила. Схватив Элендила за шиворот, он рывком привел его в вертикальное положение. Лицо эльфа скорчилось от боли.

— Никогда не доверяй всяким магическим кровям, свиткам и прочей дури, — с философским видом изрек Маурисио. — Так ведь, хиляк?!

Он дружески хлопнул лапой по спине Элендила. Еле-еле стоявший на ногах эльф чудом не упал снова.

— Кровь! — в ужасе воскликнула Бегония.

Нырнув обратно в кусты, она принялась яростно шебуршать среди ветвей и листьев.

— Ага! — минуту спустя рука девушки победоносно высунулась из зарослей. В своем кулаке Бегония сжимала черный цилиндр.

— Профессор Пампкинс убьет меня, если я его потеряю, — сказал она, выбираясь наружу. — Впрочем, мы и не сумеем вернуться без этой штуки.

— Значит, осталось выяснить, что произошло с Очкариком, и мы сможет наконец поехать домой? — угрюмо пробормотал Элендил.

— Думаю, я тебя сейчас обрадую, — сказал Густав, замерший в просвете меж деревьями.

Откинув капюшон для лучшей видимости, лучник внимательно разглядывал пляж, простирающийся внизу под утесом.

— Кажется, мы на этом острове не одни.

Глава 2.8

Он спал много лет. Может быть, сотни. Может быть, десятки тысяч. Он не мог сказать, сколько именно, даже если бы захотел. Время здесь не имело какую-либо ценность.

Все его существование превратилось в черное забвение без сновидений. Колыбелью ему служила сама Пустота. Безбрежный космос без созвездий и планет. Один лишь первозданный мрак окутывал его, как океанские глубины.

Он спал безмятежно, как младенец — в кромешной темноте, лишенной света и звука. Он не помнил ни свое прошлое, ни свое имя. Все это давным-давно утратило значение в этом месте.