Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)

— Гальдер!— произнес изумленный Чернокнижник. —Мой верный слуга!

— Я тебе больше не слуга, тварь! — в гневе заорал Скиталец. Оттолкнув Дану в сторону, он шагнул вперед. — Готовься к смерти! Во второй раз!

— Вижу, ты сумел снять заклятие. Не знаю как, но тем хуже для тебя.

Вскинув руку, хоббит навел ее на короля и произнес:

— PACIFICATIO MORTUORUM!

Ядовито-зеленая вспышка зажглась на кончике его указательного пальца. Сорвавшись с места, она ударила в Гальдера, прочертив в воздухе сияющую линию. Скиталец застыл, как ледяное изваяние. В одно мгновение его опутала сеть из изумрудных нитей.

Издав зловещий смешок, Чернокнижник оттянул назад свою руку. Мерцающая линия, связующая его палец с королем, напряглась. Сеть угрожающе стянулась. Гальдер зарычал в бессильной ярости. Зеленые путы стиснули его в объятиях, как безвольную куклу.

— Твое любимое заклинание «Усмирения мертвых», — издевательски объяснил некромант. —Теперь осталось отыскать молот потяжелее и размозжить им твою черепушку.

— Будь ты проклят, ублюдок! — рявкнул король, не в силах пошевелиться.

Одна из нитей задела медальон на его груди. Неожиданно тот вспыхнул белым сиянием. Разрастаясь, как пожар, оно окутало короля, после чего устремилось вдоль по нити к пальцу хоббита. Раздался хлопок, сопровождаемый запахом горелой плоти. Шмыгл закричал, отдергивая обожженную руку. Нить порвалась, и следом за ней опутывающая Скитальца сеть лопнула на тысячи обрывков. Разлетевшись в стороны, они медленно оседали в воздухе, бледнея и тая на глазах.

— Что это?! — удивленно сказал король, поводив из стороны в сторону плечами. — Я снова могу двигаться!

Он нащупал на груди угасший медальон и расплылся в щербатой ухмылке.

— Моя дочь защитила меня от твоей некромантии! — неистово проревел Гальдер, — Та самая дочь, о которой ты заставил меня забыть! Теперь тебе точно конец, летающая табуретка!

Подняв меч, он бросился в атаку. Чернокнижник метнулся за свой гроб, выкрикивая на ходу новое заклинание:

— SURGIT!

В его ладони возникла сфера черного света размером с бильярдный шар. Недолго думая, Шмыгл метнул ее в воду.

Озеро под водопадом пришло в движение. С негромким бульканьем скрылся под водой череп виверны. Колючий остов сдвинулся с места и, не всплывая на поверхность, зазмеился в сторону берега.

— Чтоб тебя! — выругался осознавший что к чему Гальдер. В следующую же секунду пещера содрогнулась от оглушительного грохота.

Темные воды озера забурлили, а затем вздыбились, выпуская из своей пучины истлевшего дракона. Вырвавшись на поверхность, тот взмыл в воздух. Раскрылись острые костяные крылья. Пролетев по дуге, виверна рухнула на обе ноги, обдав окружающее пространство веером из брызг. Задребезжали цветы, бьющиеся на осколки под ее лапами. Приземлившись между Гальдером и Шмыглом, чудовище размером со слона преградило королю дорогу к гробу.

Скиталец попятился, выставив перед собой острие меча. Его лезвие мерцало черным светом. Виверна опустила пожелтевший череп. Вода стекала из ее пустых глазниц. Оскаленные зубы были острыми, как у акулы.

Ловко запрыгнув дракону на спину, Чернокнижник устроился на позвонке между шипами.

— Одумайся, друг мой,— весело крикнул он, восседая на виверне, как на коне, — со мной ты стал величайшим из всех королей Октавии.

— Я и был королем, придурок! А с тобой стал рабом и ничтожеством!

— Значит, ничтожеством ты и уйдешь навсегда, изменник! СОТРИ ЕГО В ПОРОШОК!

Воспрянув к потолку, мертвый дракон распахнул пасть в беззвучном реве. Челюсти, способные перекусить бревно, сомкнулись, и виверна бросилась в нападение.

Глава 2.20

— Хиггинс! — воскликнула Дана. — Я думаю, самое время убраться отсюда как можно подальше!

Прижимаясь к стене пещеры, она с ужасом наблюдала за разворачивающимся в ее центре сражением.

Хиггинс не ответил. Обернувшись, магиня с возмущением увидела его спину. Закинув сазана на плечо, коротышка удирал сверкая пятками.

Держась за бок, девушка заковыляла следом. Каждая мышца в ее теле ныла и причитала от усталости. После магического поединка с Очкариком Дана чувствовала себя пропущенной через мясорубку.

Добравшись до выхода из пещеры, Хиггинс резко затормозил. Путь в тоннель преграждал оборванный эльф с бандитской рожей. Одно из его острых ушей было сломано. Руки в перчатках сжимали короткие клинки.

— Ты еще кто такой? — удивленно спросил коротышка и тотчас же отпрянул в сторону.

Острие кинжала кольнуло воздух в том самом месте, где только что находилось его лицо.

— Я тот, кто перережет тебе глотку, бородатый пень! — злобно прорычал Элендил. — За Бегонию и Густава!

— Ты что творишь, парень?! — возмущенно заорал Хиггинс, уворачиваясь от нового удара. — Я впервые слышу эти имена!