Героинщики

- Так заживем и мы, мистер Марк, когда группа приобретет популярность, только в Лос-Анджелесе или Майами, чтобы можно было на заднем дворике установить бассейн.

- Точняк, - улыбается Рентс, - только сейчас у нас от рок-н-рольщиков только то, что мы сидим на героине.

- На чувство ритма это никак не влияет, мистер Марк, мы все еще можем играть, - объясняет Кизбо, отправляется в сторону сервантов и засовывает хлеб в тостер. - Посмотри на исполнителей джаза, они просто садятся и играют. Особенно за деньги. Или, например, возьмем Топпер Гидона.

- За героин его выгнали из группы, - качает головой Рентс нашем великану. Господи, как он может в такой момент есть?

- Да, им не нравилось, что он употреблял, - объясняет Кизбо, ища баночку с джемом где-то на полках, - но они снова пригласили его в группу, когда поняли, что это не влияет на его игру на барабанах. Он и сейчас лучше всех, лучше Терри Чаймза.

Эти кошаки могут спорить о рок-н-ролле хоть целый день. Бэгби недовольно смотрит на Кизбо, достает пару сигарет, но когда он собирается подкурить, я говорю ему:

- Нет, Франко, сработает пожарная сигнализация!

- И действительно, выйди на улицу с этим, мистер Фрэнк, - предлагает Кизбо.

Бэгби выходит из себя:

- Там холодно, на хуй!

- Но, Франко ...

- Я хочу покурить, прямо здесь и прямо сейчас, - кричит он и смотрит на Кизбо. - Все, блядь, делают что хотят! Кто-нибудь мог бы подняться и выключить проклятую сигнализацию Мы смотрим друг на друга, но почему-то потом все пялятся на меня.

Такая моя судьба, друг. Обречен за свои обезьяньи таланты к лазанию. Это началось еще когда я был ребенком; всегда помогал всяким бабкам, которые забыли ключи дома и не могли попасть внутрь. Затем случилось так, что мой старик рассказал, что его друг тоже закрыл свой дом, указывая пальцем на окна квартиры в высотном доме на Берлингтон-стрит.

- Слазай туда, Дэнни, в то окошко, Фредди где-то оставил свои ключи, - попросил мой старик, глядя на своего друга, который стоял рядом с мрачной, смущенной улыбкой. И я карабкаюсь вверх по трубе, потом проскальзываю в окно, прохожу через всю квартиру и открываю входную дверь, чтобы они могли зайти внутрь, даже раньше, чем они успевают подняться на нужный нам этаж. Фредди дарит мне несколько шиллингов, и старик отводит меня домой. Я сначала жду на него на улице, спрятавшись за машиной; и потом вижу, как они тащат что-то тяжелое из той квартиры и быстро прячут его в фургоне.

Так случилось то, что спортивные комментаторы обычно называют «определенной неизбежностью », что-то типа того. Я признаю свое поражение и оглядываюсь по сторонам, разглядываю эту подсобку, которую просто отгородили от остальной комнаты.

- Тотчас же идиот, - подгоняет Фрэнк, - хватит уже стоять здесь и зевать!

Я иду вверх по лестнице в сторону той красной лампочки, мерцала нам с белого диска. Мне слышится спор Кизбо и Рентона, которые теперь переключились на футбол:

- Робертсон уже отслужил свое у шотландцев, мистер Марк, статистика говорит сама за себя.

- Но Джукбокс забивает голы, он играет как в начале выигрышной комбинации, так и на финальной ее стадии. Он забивает сам и помогает забить своим, принося таким образом огромную пользу всей команде, больше, чем какая-либо машина для забивания пенальти, который больше ни на что не способна.

Мне кажется, что Рентс неадекватно оценивает Роббо, ибо тот действительно невыдающийся игрок. Хотя и настоящий «Хиббс», конечно, до того, как он подвергся коррупции и перешел на темную сторону; и я уже хочу присоединиться к их спору, но это неудобно из-за того, что эта лестница над неровным каменным полом очень шаткая; но я все равно иду к детектору, чтобы отключить его, и тянусь к нему рукой, и вдруг поскальзываюсь на блестящей металлической поверхности и лечу в воздухе; и последнее, что я помню, это то, что я лежу прямо на каменном полу ... ... просто, бля, лежу на полу и смотрю на заветную красную точку ...

- Блядь, Кочерыжка... - я слышу панику в голосе Томми.

- Пиздец! Дэнни! Как ты? - присоединяется к нему Кайфолом.

- Не двигайся, - уговаривает Рентс - не пытайся подняться. Просто попробуй подвигать пальцами. Потом - стопой.

Я стараюсь, и у меня получается, поэтому я сажусь, и меня сразу поражает резкая боль в руке.

- Моя рука, мне пиздец ...

- Бесполезный подонок, - жалуется Бэгби, затем выходит на улицу и курит там, - как же здесь холодно!

Я поднимаюсь, но моей руке наступает настоящий пиздец, друг, она не шевелится, только свободно висит. Когда я пытаюсь поднять ее, мне плохо, больно, просто ужасно, сразу начинает болеть живот. Ребята ведут меня в гостиную и сажают на диван.- Оставайся здесь, Дэнни, не шевелись, - предлагает Рентс, - мы отвезем тебя в больницу сразу, как закончим здесь все.

Кизбо прыгает вокруг меня с тостом, намазанным джемом, каждый его шаг отзывается нестерпимой болью в моей руке.

Бэгби возвращается и видит, как Рентс украшает стену большими черными буквами:

Ча Моррисон не виноват

ЧА МОРРИСОН НЕ ВИНОВАТ

- Дональдсон даже не возьмется защищать этого подонка, - усмехается он.