Героинщики

- Где героин? - спрашивает Мария.

Пиздец, думает Кайфолом.

Сидя на кресле у пустого камина, Джонни громко хохочет:

- Всему свое время, крошка моя сладкая. Правила в этой доме такие: ты ведешь себя очень мило с Белым Лебедем, а он ведет себя мило с тобой. Но, думаю, Саймон и так уже тебе все рассказал.

Мария вдруг трогается с места и мгновенно лишает его самообладания, садясь ему на колени. Пробегается пальчиками ему по груди и касается его грубого подбородок.

- Пойдем в спальню.

- Так уже гораздо лучше, - низким от возбуждения голосом отвечает Лебедь, помогает ей встать, незаметно подмигнув Кайфолому, который отвешивает ему поклон, когда те выходят.

- Как романтично, аж цветами срать хочется, - пренебрежительно комментирует Рэйми, но Кайфолом замечает - слава, слава тебе, Господи! - что он варит.

- Ты - настоящий царь, Рэйми.

- Да, царь Трахер Первый, - смеется он и поет: - в Лейте халявы не бывает, но мы обещали дать тебе ширнуться ...

Через двадцать минут Кайфолом приходит в себя от криков. Это кричит Мария.

- Просто свари мне! - кричит она, убегая от Джонни в гостиную.

Она уже надела топ, хотя и наизнанку, теперь по ее рукам бегут оранжевые плетеные швы.

- Какая нетерпеливая. Дай Белому Лебедю минуту, насладиться мгновением после совокупления, - протестует Джонни, одетый в красное шелковое кимоно, украшенное золотыми драконами, и поворачивается к Кайфолому:

- Это «кое-чего», которому ты ее научил, - это лучшее, на что ты способен?

- Просто дай ей героина, - едва заметно пожимает плечами Кайфолом.

- Ну ладно, - отвечает Джонни, несколько расстроившись, и с невыносимой неспешностью начинает готовить дозу.

Он настаивает на том, чтобы она позволила ему уколоть ее, получая удовольствие от этого своеобразного проникновения. Когда Мария благодарно стонет, падая ему на руки, он гладит ее по спутанные волосы с нежностью, которая Кайфолома несколько пугает.

Но ему все мало, за что Джонни должен благодарить; он умоляет, просит, клянчит у него еще «хоть немножко» с собой. Джонни в ответ с каменным лицом читает ему короткую лекцию о базовых законах спроса и предложения, но потом его сексуальные желания побеждают, и он кладет пакетика перед хватким и благодарным Кайфоломом.

Улыбка на его лице скрывает жестокость, с которой он влечет за собой Марию. Несмотря на неуверенные протесты обдолбанного Джонни, истощенный дуэт покидает его квартиру и направляется на остановку, где садится в автобус до Лейта; там Кайфолом обнимает девушку за плечи.

- Мне действительно, действительно очень жаль, что тебе пришлось сделать это, малышка.

- Наши отношения выше это, я сделала так только для тебя, - отвечает она, но потом исправляется: - То есть для нас с тобой. Как же мне сейчас прекрасно ... Ты так хорошо ко мне относишься, Саймон ...

Она говорит так, хотя и сама знает, что он относится к ней совсем иначе, но надеется как-то пристыдить его, чтобы он стал таким, каким она хотела его видеть.

- Никогда не оставляй меня ...

- Не беспокойся, девочка моя, мы с тобой - вместе навеки. Вернемся к тебе. Я знаю еще нескольких ребят, которые не против перепихнуться, будет весело.

В окне автобуса он видит лицо Марии и удивляется, как она теперь выглядит: мертвенно-бледная, настоящая наркоманка под кайфом. Он отворачивается и с интересом рассматривает других пассажиров. Вернувшись в Лейт, они нетерпеливо несутся вверх по лестнице Банана-Флэтс, где Мария бежит в спальню и падает на кровать.

Кайфолом снова куда-то исчезает и возвращается через час с Крисом Монкуром из бара «Грейпз». Крис высоченный роста и очень мускулистый, он - первый в семье, по крайней мере за последние три поколения, кто не работает в доках, которые почти прекратили свою работу. Кайфолом никак не может понять, насколько пропорционально он сложен.

- Ни в чем себе не отказывай, - говорит он, но сразу начинает беспокоиться: не натворит ли он чего-либо после таких его слов?

Крис молча кивает, но почему-то выглядит обиженным. У него на лице будто написано: «Если она даже не может на панели постоять, то что она делает в этом деле?»

Он выходит из спальни через двадцать минут и расплачивается с Кайфоломом. Они не смотрят друг другу в глаза, когда обмениваются банкнотами. затем Крис разочарованно говорит, указывая пальцем в сторону комнаты:

- Кажется, она описала кровать. Я бы на твоем месте искупал ее и сменил простыни. Больше там ничего не поделаешь.

Сразу после того, как он ушел, на пороге появляется Мария:

- Мне больно, Саймон.

Он как раз варил себе следующую дозу; казалось, будто она услышала запах героиновой варки. Они оба ширяются еще.

- Мне уже лучше, Саймон ... Прости за простыни ... Мне очень, очень хорошо ...

- Ничего, - он медленно, но бодро встает, собирает старые простыни, связывает их в узел и загружает их в стиральную машину.