Героинщики

Напуганные гости замирают на месте, пялясь на страшную картину и не веря, что это все происходит на самом деле, пока Александр безрезультатно хлопает себя по горящих брюках. Рассел отреагировал первым, он тянет брата к детскому бассейну, Александр благодарно падает туда и перекатывается по дну, напоминая Элисон о детях на пляже. Он садится в воде, задыхаясь; у него на спине видно большую черную пропалину в пиджаке. Будто вдруг осознав, где он находится, он быстро встает и вылезает из резинового бассейна, скорее униженный, чем шокированный произошедшим. Он отказывается от того, чтобы вызвать «Скорую».

- Со мной все в порядке, - уверяет Александр, хотя его костюму наступил конец, но кажется, он каким-то невероятным образом вообще не получил никаких серьезных ожогов.

- Пойду домой, переоденусь, - говорит он, стараясь унять суматоху вокруг себя. Он сдерживает обещание и шагает к выходу, демонстрируя всем обгоревшие ноги и зад. Его мать ругается теперь с Кристен. Элисон слышит, как Сказзи повторяет все время, как старая пластинка:

- Оставь, ты делаешь только хуже.

Элисон следует за Александром и видит, как он идет вниз по улице. Ей приходится бежать, чтобы успеть за ним, когда она почти его настигает, то зовет его. Он останавливается, выглядывая подавленным.

- Мне действительно жаль, это моя вина, - говорит она. - Это все из-за того проклятого бензина.

- Все хорошо, это лишь несчастный случай. Все из-за моей неуклюжести и укуса ... осы ... двойной несчастный случай. - Он вдруг взрывается смехом, и она с удовольствием присоединяется к нему.

Отсмеявшись, Александр огорченно говорит:

- А вот чего мне действительно жаль, так это, что ты стала свидетелем такой ужасной сцены.

Элисон сразу думает о собственной семье, где многое оставалось невысказанным из-за маминой болезни. Напряжение часто становилось невыносимым. По крайней мере, здесь никто ничего не скрывал.

- Это было настоящее потрясение, - признается она, потом понимает, что лезет, куда не надо, и испуганно прикрывает рот.

Александр качает головой:

- Не люблю ос и пчел. Поэтому всегда стараюсь держаться поближе к барбекю, из-за дыма. Ребенком меня сильно ужалила пчела, и я чуть не умер.

Элисон не понимает, как можно умереть от жала пчелы, но чувствует, что должна адекватно отреагировать и показать свое сочувствие.

- Да, оказалось, что у меня страшная аллергия, случился анафилактический шок, - объясняет он в ответ на ее растерянность. - Я потерял сознание, мне вызвали «скорую». Кровяное давление упало до критического уровня, и я впал в кому на несколько дней.

- Господи! Ничего удивительного, что ты сегодня так испугался!

- Да, но я всегда веду себя, как баба, устраивая такие сцены из-за этих насекомых, лучше уж сгореть, чем ...

- Т-с-с-с ... - шепчет. Элисон, подходит к нему и целует этого все еще тлеющего мужчину посреди улицы пригорода.

Падение

«Интеррейл»

Впервые я встретился с Фионой Коньерз на семинаре по истории экономики. Обычная аудитория, небольшая, парты в ней расставлены буквой «П», на стене висит доска. Маркеры не заправленные, как всегда; и это было единственным, что мешало лектору Ноэлю, флегматичном парню, который всегда был одет в рваный черный кожаный пиджак. В нашей группе училось тогда двенадцать студентов. Мы вчетвером все время болтали: я, Фиона, высокий взрослый парень из Сьерра-Леоне по имени Аду и полненькая миловидная иранка Ройя. Другие восемь и рта не раскрывали: эти социально отсталые люди боялись, что у них могут что-то спросить.

Фиона спорила с Ноэлем, ставя под сомнение что угодно, даже то, что считалось общепринятым, но делала это круто, не столь вопиющее, как любят делать это современные политиканы. Она говорила с изысканным джордийским акцентом, который стал лишь ощутимым, когда мы познакомились поближе.

Видимо, мой эдинбургский был тоже для нее очень и очень заметным. Меня тянуло к ней. Она была не просто роскошной девушкой, она не боялась говорить!

Большинство девушек, с которыми я общался дома, были молчаливыми, лукавыми и аморфными, вели себя точно так же, как я с ними, должен признать. Но между нами Фионой так ничего и не получилось - я никогда не умел клеить девушек.

Я немного замутил с Джоанной Дансмер, мы вместе с ней посещали занятия по английскому в прошлом году, но это была игра, она не была мне интересна. Этакая носатая куколка уиджи, то есть не настоящая уиджи, а нечто похожее на то. В отличии от большинства наших эдинбургских ребят, которые считают всех уиджи бродягами, я не имею ничего против них, потому что мой отец родом именно из тех краев. Но эта девушка была такая суетливая, она так сильно хотела быть главной в наших отношениях, что мне это крайне не нравилось. Джоанна была из тех девушек, кто ищет в универе себе такого парня, которым можно будет потом командовать всю свою жизнь.

Дома я тоже не утруждал себя поиском девушки для серьезных отношений; легкомысленный и заебанный, я всегда искал на свою жопу приключений. Растрачивал свою жизнь, много тусил с друзьями, пытался трахать девок. Здесь я был совсем другой.