Герр Вольф

А почетный гость Бергхофа, Шпеер, который по всем правилам мог бы сейчас сидеть напротив фюрера, пусть поразвлекает дам, благо длинный обеденный стол не располагал к общей беседе.

Потягивая яблочный сок, Гитлер, как всегда стремительно проглотивший все положенные ему обеденные блюда, самозабвенно «беседовал» с сидящим напротив Борманом.

– Слабее ли наша армия русской? – задал он сам себе еретический вопрос и с присущей ему степенью откровенности и цинизма, когда рядом не наблюдалось всех этих противных генералов и прочей штатской сволочи, не замедлил ответить. – В известном смысле да! Она недостаточно вынослива, недостаточно молода, недостаточно агрессивна и, – Гитлер радостно улыбнулся, словно пораженный неожиданно пришедшим на ум афоризмом, – достаточно инертна!

Борман сочувственно кивнул в ответ.

– Достаточно бросить взгляд на список наших генералов, чтобы понять, что эти люди слишком стары. В современном бою командиру роты должно быть 26 лет, командиру полка – 35, командиру дивизии – 40. А что мы видим у нас? В бой солдат ведут командиры, у которых живот нависает над ремнем, а отдышка, как у больных астмой! Неудивительно, что те не успевают за ними во время атаки, зато становятся первыми при отступлении! К тому же нас всегда подводит… транспорт. Это наше слабое место! Я уже не раз утверждал, что нас губит не зима, а транспорт! Если бы под Москвой наши грузовики заводились с пол-оборота, если бы нам вообще хватало их, мы попали бы в Кремль раньше отступавших русских армий и никакой мороз нам не был бы страшен! Что значит иметь в достаточном количестве людей, но не иметь возможности транспортировать их на фронт, иметь боеприпасы, но не знать, как их доставить до пушек и танков, иметь оружие и не мочь довезти его туда, где оно необходимо?! Я говорил это в ноябре сорок первого и говорю это в ноябре сорок второго: горе железной дороге, если в следующий раз она не будет работать!

Обед подходил к концу, и Борман чувствовал непреодолимое желание закурить. Но, будучи заядлым курильщиком, он никогда не позволял себе даже достать сигарету в присутствии фюрера. Когда совещания затягивались, он заставлял себя дотянуть до перерыва, а затем пулей летел в мужской туалет.

Вот и сейчас Борман с нетерпением ждал, когда Гитлер встанет из-за стола, но никто на свете, включая и самого фюрера, ни за что не догадался бы о том, что кроме сигареты Борман в этот миг страстно желал принять добрый глоток любимого им шнапса. Рейхсляйтер порой крепко закладывал за воротник, однако не брал в рот ни капли во время работы.

Наконец Гитлер отодвинул бокал с недопитым соком, решительно вышел из-за стола и пригласил всех на прогулку.

– Предлагаю, господа, навестить наш чайный домик, – весело сказал он. – Пойдемте по нашей тропинке. Так ближе… к природе!

– Но, мой фюрер, – уже было собравшийся улизнуть в мужской туалет, раздраженно скривился Борман, – зачем же по тропинке? К вашим услугам прекрасные заасфальтированные лесные дорожки!

Борман хотел добавить, что прогулка по неблагоустроенной лесной тропинке сомнительна со всех точек зрения, и прежде всего с точки зрения службы личной безопасности фюрера, но Гитлер на этот раз отмахнулся от него, как от надоедливой мухи в «Вервольфе».

– Пустое, Мартин! Все дороги ведут… к чайному домику! А чтобы уцелеть, я всегда хожу там, где меня меньше всего ждут!

Борман только сокрушенно вздохнул. Против воли Гитлера он был бессилен. Но совсем крошечное расхождение с Гитлером во мнении тяжело ранило его верноподданническую душу.

Глава 49

19 ноября 1942 года. Бергхоф. Полдень

Через полчаса Гитлер в сопровождении гостей по выбранной им тропинке пешком отправился в чайный домик. Тропинка была узкой, шли парами, и процессия немного напоминала отряд гитлерюгенда на марше.

Впереди два охранника, следом Гитлер с очередным собеседником, дальше «пары по интересам». Тыл тоже прикрывали охранники.

Две немецкие овчарки Гитлера все время путались под ногами идущих, нарушая установленный порядок движения. Иногда Гитлер грозно окликал их, но всегда безуспешно.

Чайный домик возвышался над долиной Берхтестгаден в излюбленном месте фюрера. Ироничный Шпеер про себя отметил, что компания в который раз в одних и тех же выражениях в меру повосхищалась живописным видом окрестностей и отменным вкусом хозяина Бергхофа, а Гитлер точно так же отозвался на похвалы.

Вдруг Шпеер поймал себя на том, что и сам непроизвольно давно участвует в привычном действе.

– Вот так личность легко превращается в личинку! – с тревогой и теперь уже легкой самоиронией подумал он. Но особого дискомфорта не ощутил.

В чайном домике, состоящем из довольно большой круглой комнаты, прореженной рядом окон с частыми переплетами и камином, было уютно. Гости заняли мягкие кресла вокруг круглого стола. Ева вместе с одной из дам – на флангах фюрера.

Гитлер радушно угощал кофе и горячим шоколадом. И, конечно же, чудесными пирожными и печеньем, до которых сам был большой охотник.