Герр Вольф

В чайном домике не принято было говорить о политике и войне. Только о женщинах, собаках, музыке и всякой всячине, не ранящей душу. На этот раз Гитлер решил побаловать своих слушателей рассуждениями об учении Горбигера о мировом льде.

– Я склонен верить учению Горбигера о мировом льде, – как старый профессор Геттингенского университета, начал он. – Возможно, когда-то за 10 тысяч лет до нашей эры произошло столкновение с Луной. Не исключено, что Земля вынудила тогда Луну вращаться по ее теперешней орбите. Возможно, наша Земля забрала у Луны ее атмосферу и это полностью изменило условия жизни людей на Земле. Я допускаю, что здесь тогда обитали существа, которые могли жить на любой высоте и глубине, ибо атмосферное давление отсутствовало.

Гитлер не смотрел на гостей. Слушали его, как всегда, рассеянно. Пристрастие фюрера к Горбигеру не было секретом. Поэтому, попивая чай или кофе, кто думал о своем, кто перешептывался с соседом, а кто и вовсе осторожно флиртовал с близсидящей дамой. Но время от времени каждый вперял заинтересованный взгляд в фюрера, вдохновенно излагающего маловразумительные аспекты космогонии.

– Допускаю также, что Земля разверзлась и хлынувшая в кратеры вода вызвала страшные извержения и потоки дождей, – одержимо философствовал Гитлер так, словно слушавшие ловили каждое его слово. – Спастись смогли только два человека, так как они укрылись высоко в пещере. Я полагаю, ответ на эти вопросы будет дан только тогда, когда человек интуитивно почувствует внутреннюю взаимосвязь и тем самым проложит путь точной науке. В противном случае Древний мир, существовавший до катастрофы, будет навсегда скрыт от наших глаз.

Некоторые слушатели порой настолько отвлекались от проповедующего фюрера, что, когда вдруг обращали на него внимание, с удивлением, а то и с испугом замечали, что пропустили целые главы и фюрер говорит уже совсем о другом. По старой школьной привычке многим казалось, что вот сейчас Гитлер, как старый школьный учитель, вызовет их к доске и заставит повторить сказанное!

– Вопреки собственной воле, – уйдя далеко вперед, ни на кого не обращая внимания, продолжал Гитлер, – я стал политиком. Политика для меня лишь средство достижения цели. Некоторые полагают, что мне будет тяжело, если я однажды прекращу заниматься своей нынешней деятельностью. Нет! Это будет прекраснейший день в моей жизни, когда я отойду от политики и избавлюсь от забот, мучений и неприятностей. Я хочу это сделать после окончания войны, сразу, как только выполню свою политическую миссию. А затем я хотел бы пять… десять лет предаваться размышлениям и делать записи. Войны начинаются и кончаются. Остаются лишь сокровища культуры. Отсюда моя любовь к искусству. Музыка, архитектура – разве это не те силы, которые указывают путь грядущим поколениям? Когда я слушаю Вагнера, то ощущаю ритмы Древнего мира.

Когда в очередной раз общество сосредоточилось на выступающем, ее взгляду предстал мирно дремлющий Гитлер.

Теперь уже, не таясь, все стали перешептываться и перемигиваться в надежде, что он проснется к ужину. За это ручался их богатый опыт пребывания в Бергхофе. Так и случилось.

Возвратившись домой, Гитлер удалился в верхние апартаменты, предоставив гостям возможность вплоть до ужина убивать время по своему усмотрению.

В отсутствие Гитлера Борман как бы по делу тут же заглянул в комнату одной из стенографисток и там как бы задержался.

– Будьте свидетелями, господа, – съехидничала Ева Браун, – налицо факт измены фюреру!

Глава 50

Бергхоф. Вечер

Сразу же после ужина избранное общество перебралось в гостиную, где в трехметровой высоты буфете вместе с коллекцией патефонных пластинок хранились бесчисленные сертификаты присуждения Гитлеру звания почетного гражданина.

Для нищего австрийского простолюдина получение немецкого гражданства было заветной мечтой, которую Гитлер сумел осуществить только в тридцать втором году. Тогда парламент земли Брауншвейг назначил его советником местной администрации по вопросам культуры и землеустройства. Сразу же после этого состоялась церемония предоставления Гитлеру немецкого гражданства, после чего он получил законное право участвовать в выборах в Германии.

Поэтому каждый раз, проходя мимо буфета с сертификатами, фюрер с нескрываемым благоговением смотрел на вещественное доказательство своей принадлежности к немецкому народу и своего законного права на немецкий трон.

В гостиной Бергхофа все соответствовало вкусам великого и вместе с тем скромного, в меру консервативного человека.

Монументальную классическую горку венчали массивные часы с бронзовым, довольно свирепого вида, орлом. Прямо перед широченным венецианским окном, как грозный редут, вытянулся шестиметровый стол, за которым Гитлер работал с документами и военными картами.