Герцеговина Флор

- Великий князь Александр Невский приказал выбить на нем после Чудского побоища… — доктор замолчал, собираясь с мыслями. — «И было сказано, и было сделано по сказанному; и меч сей кому в руки вложен да не упустиши, а упустиши так и власть упустиши, и страну…» — вот как в летописях записано. Может быть, и наврал в словах, но смысл — точен.

Прокуковала кукушка в резных часах два раза. Глаза у доктора вдруг заслезились и превратились в щелки.

- Вам спать пора, — сказала Василиса, — дорога утро любит…

- А машину… — пробормотал Сатера.

- А на машине там и не проедешь… Вы спите, спите, утро вечера мудренее… — и Василиса легко подхватила обмякшее тело великого авантюриста и даже без помощи брата переложила его на кровать. — Спите… Вань, а машину и правда прибрать нужно, пригодится еще…

Иван кивнул понимающе и вышел из дома. И стихло все, только могучий храп доносился из кровати.

«Богатырь», — подумала девушка и улыбнулась.

Солнца еще было не видно, когда трое всадников на трех красавцах-конях пустились в дальнюю дорогу…

День едут, ночь скачут… Спешатся, поспят немного. Самую малость. Снова утро и снова дорога. Справа река, слева гора, посреди — тропка укромная… Бредут кони, а солнце палит так, что птица ни одна с ветки не сорвется, зверь ленится лапой шевельнуть. Зной как в пустыне какой заморской. Остановятся всадники, пригубят из заветной фляжки колдовского аелья и далее все едут и едут…

- Эх, необъятна все-таки Русь, — умилился доктор Сатера, — вроде бы все уже исходили-изъездили, да как бы не так! Сколько тут простора, а человека здесь и в помине не было!

Ни Василиса, ни брат ее Иван и сказать ничего не успели, как вдруг конь под доктором оступился, заржал, а доктор не удержался в седле и рухнул вниз — на земь да еще глубже. Не иначе как кто-то волчью яму вырыл. Василиса и Иван спешились, к краю подбежали. — Эй, доктору вы целы?

- Цел, тут соломку кто-то подстелил…

Дальше Василиса с братом видели, что губы доктора шевелятся, а вот слов было не разобрать. Ну и хорошо, что так, все равно мы их здесь привести не смогли бы. Ваня после этого веревку схватил, один конец к седлу приторочил, другой — в яму кинул:

- Держите!

Василиса тоже за веревку ухватилась и, как только они в первый раз взялись тянуть, тут же почувствовали у себя на шеях холод и остроту кинжалов. Тут не то чтобы тянуть, шеей не повернешь.

- Даже и не думайте головами крутить, вмиг без них останетесь, — сказал грубый мужской голос.

А Сатера из своей ямы только и мог увидеть что блеск кинжалов. А там наверху люди волосатые в длинных домотканых рубахах забегали: кто пленникам глаза завязывал, кто за веревку ухватился и доктора из ямы извлек, а кто ему аккурат по темечку дубинкой тюк, чтобы не трепыхался, и тоже повязку на глаза.

И вот по лесу шагом их лошади везут неведомо куда, у всех троих повязки на глазах, только Иван саркастически замечает:

- А вы говорили «нога человека здесь не ступала», а тут слышите сколько ног?!

Но разговаривать здесь, видимо, не очень-то разрешалось, один из налетчиков тут же Ивану по ребрам дубинкой прошелся. Так и ехали молча, только кони посапывали. Вдруг слышат — барабаны гудят, как в Африке какой — кони уши навострили да и всадники в стременах привстали, что же там такое?

Рассказываем… Деревенька в десять дворов, забор вокруг в два человеческих роста, за забором дымы ходят, еда готовится, куры квохчат, петухи хвосты распустили. У котлов бабы да девки в длинных рубахах. Мужики тоже в длинных рубахах, но только с вышивкой, и не у котлов, а на вышках и при оружии… Вдаль глядят, ружья чистят, топоры точат, сапоги с задранными носами чистят, а чистые на ступеньки ставят. Лихие… Такие голову с плеч с одного маху срезают.

Но вот ворота открываются, пленников внутрь ввозят и к главной избе, к терему значит, конвоируют. А там вся деревня собралась, бабы с девками котлы побросали, рискуют обед загубить, да любопытство велико. На пленников смотрят с интересом. Девки платье Василисы пальцами щупают, такой материи гладкой да легкой здесь и не видывали. У мужиков интересы другие, они сумку Сатеры распотрошили, кто технику разглядывает, а кто-то с пистолетом доктора возится, крутят, как мартышки, оптическое приспособление для зрения, из четырех букв. Один доигрался, нажал на курок, а у «магнума» выстрел тот еще! Громыхнуло так, что кто-то и наземь брякнулся. Шальная пуля, слава Богу, никого не задела, размолотиила по дороге крынку молока и вошла в столб, поддерживающий навес, расколов его пополам. Навес хоть и покосился, но устоял. Ну и кто-то из старших сразу гаркнул:

— Что вы тут, мать вашууу?!!

— Так дык, вот кака… — шкодник пальцем в "пушку" тычет, а дотронуться уже боится.

Старший по ступенькам спустился, поднял диковииный пистолет. Крутит в руках, а куда сунуть, не тает. Сунул под шапку и, хоть неудобно, а решения не изменил. Потом кулак показал населению:

- Гляди у меня!

В этот момент навес возьми и вовсе рухни. Пыль столбом, куры врассыпную. И смех, и грех..