Герцеговина Флор

То, что Кырла стал выпивать, для нас было ненормальным явлением. Мы ввели у себя сухой закон. Мы пошли работать в ресторан, чтобы заработать денег, а не для того, чтобы трескать водку с клиентами. Каждый вечер желающих угостить музыкантов было хоть отбавляй. Угостить и попросить спеть любимую песню было гораздо дешевле, чем заплатить музыкантам. Поэтому мы постановили: с клиентами — не пить! Мы сыграем что угодно, но только за деньги. Однако чем больше мы зарабатывали, тем чаще Кырла нарушал закон. Мы предупреждали его, ставили на вид, говорили, что желающих занять его место — полно, поэтому пусть подумает хорошенько. Он каялся, обещал, что сорвался в последний раз. Мы его прощали, но все повторялось. Снова и снова. Пожалуй, это была единственная проблема, в остальном все было хорошо.

В Симферополе, среди кабацких музыкантов, уже ходили легенды о золотой жиле, на которую мы напали. Не последнюю роль в возникновении легенд сыграл Гешка. Каждый раз, встречаясь с коллегами в общественных местах, будь то парикмахерская или парилка, он, как бы между прочим, называл цифру нашего недельного заработка, чем приводил местных лабухов в замешательство. К нам даже высаживались десанты с целью проверки данных, и, к величайшему изумлению десантников, все оказывалось правдой. Деньги в этом занюханном ресторанчике были.

Шли дни. Проходили месяцы. Мы выводили для себя некие жизненные формулы. Например. Деньги развращают, тяжелая ежевечерняя работа утомляет. А раз так, чтобы не потерять вкус ни к тому, ни к другому, надо отдыхать, расслабляться. Каждый это делал по-своему. Илик отдыхал по коммерческой части, Гешка фарцевал шмотками, я играл в футбол, а Кырла баловался дорогими винами и коньяком…

Как ни странно, именно Кырла был тем, что связывало меня с моим вторым Я. Что-то роднило нас. Конечно, профессия. Даже обе профессии. И что-то еще, что не имеет точного названия. Он был моей отдушиной. От слова душа, естественно. Он единственный знал о Вите. Ему я доверял свои сомнения. И в спорах я всегда был на его стороне.

Илик в спорах не участвовал. Спор на интерес — не тот случай, где можно было применить главный аргумент Илика — деньги. И потом Илик не знал, например, чем кинологи отличаются от кинолюбителей, хотя относился и к одним, и к другим.

Сегодня у нас выходной. Мы решили отдохнуть. По-человечески. Как люди. Вздохнуть свободно. В одной компании. Состав участников — свободный. Женатые — с женами. Холостые — с кем хотят. Я хочу с Витой. За эти месяцы мы виделись считанные разы, зато каждый перерыв я бегал звонить ей по автомату. Я что-то придумывал. Фантазировал. Обманывал. Бессовестно врал. Я в командировке. Уехал.

Когда вернусь — не знаю. Особое задание. Секретная миссия.

- Миссия от слова — мисс?

Нет! Кроме меня — никто в ней не участвует! Просто заболел вдали от дома, но готовлюсь в космос. Недалеко от центра управления полетами. Кстати, это было правдой. Я описывал, как он выглядит. И опять не врал. А потом снова начинал рассказывать басни. Заливать, вешать лапшу…

Но сегодня — все! У нас — выходной, и мы увидимся. Сегодня мы отдыхаем. Сегодня — только правда, и все будет по-другому. Потому что вечером мы свободны. Сегодня мы идем в ресторан. Гулять!

Китобои вернулись — из плавания. Подводники — из автономки. Буровики — с вахты на буровой. И в этой пестрой компании — мы.

У нас выходной в кабаке.

- Я так давно тебя не видела.

- Зато слышала, — сказал тот, что играет в ресторане.

Он так обнаглел, что не давал слова вставить.

- Слышать — это не то. Я хочу тебя видеть.

- Я тоже. Пойдем, я познакомлю тебя с моими друзьями. Это Кырла.

- Кырла? Странное имя… Никогда не слышала раньше.

Кырла женат. Это его жена. Он держит ее под руку. Они тоже редко видятся. Такая у нас работа.

- Илик Авангардович.

- Не может быть! Вы, наверное, по спортивной части.

Наверное. И девиз в жизни у него почти олимпийский. Главное не играть, главное — выигрывать

— В какую игру?

- В любую, только не в азартную!

- А это — Гешка.

- А мы знакомы.

- ?

- И давно уже…

Мы танцевали. Играл ресторанный оркестр. Никогда не думал, что это так приятно — танцевать. Последние пять лет я только и делал, что играл на танцах. Собственно, говорить обо мне, что я танцевал, было слишком… Я просто старался продержаться, чтобы меня не дисквалифицировали. Почти как в борьбе.

За пассивное ведение.

Это не тост, это наказание. Когда нет сил или не хватает умения, ты толкаешься и думаешь только об одном. Скорее бы это кончилось! Здесь ситуация была посложнее, мне очень не хотелось, чтобы танец заканчивался. Но умения катастрофически не хватало! Я колебался в ритм благодаря профессиональному чувству. Что там вытворяли мои ноги — ума не приложу!

- Прекрасный вечер. Даже не думала, что так может быть в ресторане. Очень редко бывала. А ты?

И я.

- А как твои секретные дела? Закончились? Увидимся завтра?

Я пожал плечами. Дал ведь себе слово врать сегодня как можно меньше.

- А откуда ты знаешь Генку? — этот вопрос мы хотели задать оба, но первым спросил я.