Герцог для сиротки. Академия магии

Что же до встреч с ним — так это только игра. Это каршанг, который Фиса обожала с детства и действительно с трудом находила себе достойных партнеров. А играть с собой вовсе не интересно…

Каршанг, и не более! Особенно учитывая тот факт, что профессор Риот никогда ей не поддавался, и все же одну партию из трех она у него выигрывала.

Встречались они трижды в неделю: вторник, пятница и суббота. Всегда ровно в одиннадцать вечера, в отдаленной от учебных корпусов и общежития беседке, которую профессор сразу же накрывал согревающим пологом, а заодно — пологом невидимости и беззвучия, чтобы игре не помешали случайные гулены и ищущие уединения парочки.

— Сокрушаюсь, что занимаю ваше время, — не уставал повторять Риот. — Но как отказаться от столь сильного противника?! Право, я не в силах… Не поверите, мисс, но мой друг, многолетний партнер — с детства! — играет хуже, чем вы. Немногим, но хуже! Так что мне остается уповать на то, что каршанг прекрасно развивает когнитивные функции мозга, логическое мышление, укрепляет нейронные связи… да что я вам рассказываю! — прерывал он перечисление. — Суть в том, что такое времяпровождение отнюдь не повредит вам, напротив!

И Фиса млела от этих признаний ее нужности и ума.

Вот если бы он еще хоть изредка говорил, как она красива, или хотя бы раз в неделю, на занятиях или наедине, кидал на нее восхищенный мужской взгляд… Нет, восхищение имело место! Но не мужское… кажется, нет.

Еще заманчивее игра становилась оттого, что шла не просто на счет. Остроту придавали ставки. Конечно же, они играли не на деньги, нет! Но профессор сам предложил отдавать за проигрыш какую-нибудь мелочь. Чисто для пущего интереса! Пустячок — вроде камешка оригинальной формы, носового платочка необычного цвета… такое вот.

И расплачивался удивительными вещами: иллюзорным браслетиком, тут же, на месте, созданным из листочка дикого винограда, небывало ярким оранжевым перышком, а то и конфеткой в нестандартном фантике. Фиса проигрывала чаще, но с огромным удовольствием придумывала штучки для своей оплаты: то прозрачный камешек с двумя дырочками, то лично сплетенную из шелковых ниток закладку для книги, то тоже какую-нибудь иллюзию из подвернувшегося под руку мусора вроде сухой веточки. Правда, иллюзии она продумывала заранее и тщательно.

Ей было ужасно интересно, хранит ли профессор ее «проигрыши». Потому что сама она хранила. Спроси — зачем, не ответила бы, но хранила. Даже тот виноградный листочек, к утру переставший быть браслетиком, вложила между страницами книги…

А еще Риот был очень симпатичным мужчиной. Не красавцем, но этот благородный профиль (вовсе не нос крючком, как сказала однажды глупая Хелли), этот разрез светло-голубых, почти прозрачных глаз — будто две льдинки, только не холодные, а теплые такие… Эти густые светлые волосы, которые он привычным жестом то и дело откидывал с глаз, склонившись над доской…

И он был взрослый. Пугающе, недоступно взрослый, из того мира, в котором все уже совсем по-другому…

И с ним было так интересно говорить! Хотя разговаривали они не так и много, увлеченные игрой.

— Что у нас сегодня на кону, мисс? — весело спросил профессор в тот день, когда Фиса сделала принцесс из обеих своих соседок. — Я приготовил на случай проигрыша очень банальный, но вкусный презент. — Он повертел перед Фисиным носом маленькой шоколадкой треугольной формы. — Если вы любите ежевичную начинку…

Вот откуда он узнал? Или просто случайность?

— Люблю, — призналась Элифиса, помогая ему доставать из коробки фигуры.

И задержала в руке «башню», в очередной раз удивляясь работе мастера. Явно же ручной работе. Никогда раньше она не видела таких фигур! Уж если «дракон» — так настоящий дракон с изумительно вырезанной мордой и чешуйками. Уж если «воин» — так воин, в крохотном шлеме, с мечом в руке, и даже пальцы сделаны… А башня — хоть на полку ставь для красоты! Тройные зубцы, овальные окошки… потрясающий мастер делал! Явно ручная работа, а не привычные, грубые условные подобия.

— Профессор, а ведь это не дерево?

— Нет, мисс, это кость горгульи, — ответил Риот, расставляя фигуры на доске.

— Да что вы! Камень?.. Но ведь его невозможно резать! Ну то есть трудно очень. А тут такая тонкая работа…

— Да, мне тоже безмерно по душе этот набор, — кивнул ее партнер. — Он фамильный, ему множество лет, и я полагаю, что метод резьбы из кости горгулий уже утерян. По крайней мере, все изделия, которые я видел, древние, сейчас таких не делают даже за очень большие деньги.

— И не жалко вам его вот так? — искренне удивилась Фиса. — В беседке, со студенткой… Им гостиную украшать можно.

— Можно, — усмехнулся профессор. — Но зачем? Повредить эти вещички практически невозможно. И потом, они куда лучше смотрятся в руках прелестной девушки.

О-о-о… Неужели?!

Фиса метнула на него взгляд из-под ресниц, поняла, что замечена, и устыдилась так, что даже чуть покраснела. Но ведь он первый раз говорит о ее внешности после того сравнения с картиной…

— Вы белыми или черными, запамятовал очередь? — как ни в чем не бывало спросил Риот.