Герцог Каладана

Герцог между тем продолжал говорить:

– Я записал свои предложения о том, как я могу распространить мои методы управления за пределы Дросса – естественно, в сотрудничестве с Империей – к нашей взаимной выгоде. Мой посол вручит эту записку имперскому канцлеру. Надеюсь, вы найдете время благосклонно ознакомиться с ней, сир.

– Ваша записка удостоится того внимания, какого она заслуживает, – холодно произнес Шаддам.

Верден был самоуверен, как индюк. Он был разодет в шелка, расшитые золотом и драгоценными камнями, и, похоже, пытался превзойти в этом отношении самого Императора. Что-то в его голосе и манерах заставило Шаддама насторожиться.

Едва переведя дыхание, Верден продолжил:

– Сир, как обладающему правом голоса члену Ландсраада позвольте мне выразить мое серьезное и искреннее желание продемонстрировать собственную ценность для Империи, сделать более весомым мой вклад в повышение благосостояния ее народов. Надеюсь, что теперь, после немыслимой трагедии, я смогу еще вернее, еще лучше служить вам, сир.

После этого он перечислил те гуманитарные мероприятия, которые финансировали и поддерживали он и его супруга.

Заметив хищный блеск в глазах герцога Вердена, Шаддам сказал:

– Здесь не место для подобных дискуссий, вы не находите?

Конечно, именно это и было целью сегодняшнего приема – оценить каждого кандидата из списка, представленного поисковым комитетом. Места в Ландсрааде должны быть заполнены, а он уже отмел множество соискателей. Ему были нужны только преданные и верные.

– Прошу прощения, ваше величество, но если вы дадите мне еще несколько секунд, то я уверен, вы будете удовлетворены.

Шаддам бесстрастно посмотрел на герцога, но позволил ему говорить. Император хотел, чтобы Мохайем получила как можно больше информации.

– Герцог Верден, я просто горю желанием слушать вас и дальше, но, возможно, вначале вы соблаговолите мне объяснить, почему не присутствовали на торжественном открытии музея Коррино на Оторио? Как умудрились остаться невредимым в то время, как тысячи людей погибли?

Верден побледнел.

– Я… я собирался прибыть на Оторио, сир, но в тот момент моя собственная жизнь была в опасности. Мой дворец на Дроссе был окружен и атакован мятежниками, и все мои ресурсы, все мое внимание были направлены на подавление этого мятежа. Это мое внутреннее дело, но повстанцы задумывали и более масштабные действия, направленные против императорского трона. Я расправился с ними, и теперь мои тюрьмы заполнены до отказа; там содержатся почти пятьсот смутьянов и агитаторов. В настоящий момент я готовлю отчет. Вы сами увидите, какую пользу извлечет ваш трон из моей деятельности.

– О боже, так вы были сильно заняты, – саркастически заметил Шаддам.

Герцог Дросса – какое смехотворное название, подумалось Шаддаму, – был настолько поглощен желанием завладеть вниманием Императора, что совершенно забыл о Вещающей Истину, стоявшей неподалеку. Великолепно! Мохайем обладает потрясающим даром держаться в тени, и люди часто забывают о ее присутствии.

Шаддам решил наконец прекратить этот бессмысленный разговор.

– Предлагаю вам направить вашу энергию на завершение этого важного документа. Я продолжаю отбирать кандидатов среди тех членов Ландсраада, кто претендует на владение освободившимися файфами. Вас известят о моем решении.

После того как явно недовольный герцог Верден отошел, Император сделал знак гвардейцам удержать просителей, чтобы поговорить с Мохайем. По угрюмому выражению ее лица Император видел, что ей есть что сказать.

– Верден – самый вульгарный и очевидный из лжецов, – негромко заговорила Вещающая Истину. Ариката подошла ближе, чтобы лучше слышать, и Шаддам не стал возражать. – Он на ходу сочиняет эту историю о мятеже и нападении на его дворец. Я подозреваю, что он затягивает с представлением доклада, потому что ему надо согласовать детали этой фикции и скомпоновать показания свидетелей.

Осознание масштабов заговора с новой силой поразило Шаддама.

– Он не ожидал, что я его об этом спрошу. Теперь он попался.

– И это еще не все, – сказала Мохайем, оглянувшись, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает. – Фаусто Верден, член Ландсраада и гордый потомок старых героев Империи, явно симпатизирует участникам этого вымышленного заговора против императорского трона. Я слышала интонации его голоса. Заключенные «мятежники», которых он держит напоказ, вероятно, являются его резервной армией.

Император вздрогнул.

– Он помогает Содружеству благородных? Ты не думаешь, что он поддерживал нападение Якссона Ару? Он нарочно и демонстративно проигнорировал мое приглашение посетить Оторио, видимо, зная о взрыве.

Лицо Императора горело. Он решил уйти. Он высвободил руку, которой поддерживал Арикату, чтобы оставить супругу в зале.

– Мне нужно принять несколько посетителей, моя дорогая. Ты же останься и обратись к собравшимся от моего имени. Скажи им что-нибудь приятное, а потом пригласи всех на банкет. Успокой их и ублажи, как ты это умеешь.