Герцог на счастье

Но мне было интересно, что такого Селестина может сказать об Оливии, чего я сама не знаю. Вдруг какой-то важной мелочи в памяти еще не всплыло? Или я не знаю, что на нее надо обратить внимание?

— Да ты сама захватила все дядино состояние и еще смеешь мне что-то говорить! Думаешь, я поверила в твою дурацкую любовь? Лгунья! Притворщица! Ты обещала никому не рассказывать о…

— Не уводи разговор.

Я скосила глаза на стеклянную дверцу шкафа и убедилась, что моя родная неприятная улыбка следователя прекрасно подошла к лицу Оливии. На фоне ее юности и невинности эта гримаса смотрелась особенно пугающе.

— Селестина, мне ведь ничто не помешает послать слугу за господином Бондом. И обвинить тебя в попытке убийства. Ведь благодаря твоим стараниям Кеннета считают преступником. И следствие легко поверит в то, что ты такая же.

— Да что за чушь ты городишь?! — ахнула девчонка. Но было видно, что она испугалась, несмотря на сомнения. Ведь так сложно поверить, что тебя может предать собственная подруга!

— Твое кольцо, дорогая. В нем свежий яд. Это определит любой эксперт. И у меня на руке до сих пор есть след от твоего укола. — Нагло блефанув, я потерла чуть выше запястья, но рукав отодвигать не стала. — Ты хотела меня убить, Селести, и избавиться от собственного дяди.

— Я?! Я хотела тебя спасти! Не дать совершить глупость… Я не успела спасти короля…

— Погоди! — Кеннет, до этого молча сидевший в другом кресле, опустился на корточки рядом с Селестиной, из последних сил борющейся с рыданиями. — Милая, с чего ты решила, что надо спасать короля? Кто тебе это сказал?

Со вторым вопросом муж, конечно, поспешил. Но привычные заботливые интонации, ласковые слова и протянутый носовой платок сделали свое дело. Девчонка почувствовала, что рядом с ней есть защитник. Ее не оставят на растерзание злобному монстру, в которого неожиданно превратилась тихая и робкая Оливия.

— Меня предупредили, что ты… что ты захочешь убить короля… и что я должна следить за тобой… и постоянно проверять артефакт… И они были правы, ты… артефакт… желтым!

Я уже было открыла рот, чтобы выдать про дальтонизм и тупизм у некоторых влюбленных личностей, но Кеннет меня опередил, незаметно для Селестины погладив по коленке.

— Милая, каким цветом должен светить мой артефакт?

Девчонка гордо расправила плечи, нахмурилась, потом растерянно захлопала большущими темно-синими, как у дяди, глазами и виновато ахнула. А потом проговорила заученную фразу тем особенным голосом, каким вещают зазубрившие весь учебник отличницы:

— Ровным фиолетовым светом. Это родовой цвет траура герцогов Майбаров…

— Именно, милая. А какой цвет видела ты?

— Желтый… Дядя! Прости… Я… Не понимаю, что на меня нашло!

Селестина наконец-то дала волю чувствам, подскочила, шлепнулась на ковер возле кресла и разрыдалась как девчонка, уткнувшись в грудь Кеннету.

Тихо, чтобы не прерывать семейную идиллию, я выскользнула из кабинета и вытерла вспотевший от напряжения лоб. Пальцы до сих пор были белыми от усилий, с которыми я сжимала подлокотник кресла, сдерживаясь, чтобы не вмешаться. Нет, в целом свой первый допрос Кен провел успешно. Но как же тяжело наблюдать за работой дилетанта и волноваться, как бы он не завалил все дело…

Тут дверь приоткрылась, и в коридор вышел Кеннет. Сначала он поцеловал меня, не страстно, как обычно, а нежно, благодаря за возвращение блудной племянницы. А потом подтолкнул в сторону кабинета:

— Селестина хочет с тобой поговорить. Будь с ней помягче, пожалуйста…

Глава 45

— Куда я денусь. — На меня в который раз навалилась усталость. Что за безобразие, это молодое тело, оно должно скакать кобылкой, а не ныть про подушку и одеялко! Или нервы Оливии не выдерживают постоянного стресса? Непорядок. У меня другой темперамент. Придется тренировать.

— Селести? — Я вошла в библиотеку и села не в свое кресло, а в то, в котором сидел Кеннет. Простой прием позволил изменить мизансцену и сломать впечатление от моей недавней жесткости. — Как ты? Прости, если напугала. Но у меня не было другого выхода.

Зареванная, с красным лицом и припухшими губами, бывшая подружка парадоксально стала еще милее. Она шмыгала носом и старалась не смотреть на меня. Но уже не вопила о том, что я «сама такая».

— Прости… прости меня, — бормотала Селестина невнятно сквозь всхлипывания. — Я же не знала, я… — Кольцо с открытой полостью для яда лежало на столике рядом с креслом.

Понятно, Кеннет вынудил ее саму открыть тайник и убедиться в том, что яд в нем свежий. И это привело девушку в ужас.

Какой бы стервочкой она ни была по отношению к ведомой подружке, убивать ее она не хотела.

— Пойми, все очень серьезно. — Я подсела ближе и взяла Селестину за руку. — Те, кто задумал эту подмену яда в кольце и артефакта в кабинете, не остановятся. Вы все в опасности. И ты сейчас рискуешь больше всех.

— Почему я?! — Зареванная девчонка вздрогнула и приоткрыла рот.

— Слишком много знаешь и можешь рассказать, кто тебя научил.

— Даже не думай! Это не он! — тут же взвилась влюбленная дурочка.