Герцог с татуировкой дракона

– Ваша светлость, – приветствовал его Блэквелл, и Эш не мог не отдать должное старому другу, с каждым разом произносившему его титул все серьезнее. – Разрешите мне представить его светлость Колина Толмеджа, герцога Тренвита.

Они обменивались любезностями, как будто все окружающее общество не сверлило их взглядами.

– Я обязан вам и вашей жене, леди Имоджен, за то, что вы согласились воспользоваться вашими связями в Королевской больнице Святой Маргариты для рассмотрения истории болезни Лорелеи, – произнес Эш, когда мужчины встали позади своих дам, и все замедлили шаг, дабы не опередить Лорелею.

В последнее время ей становилось все хуже, она ходила все медленнее, и ее терзали сильные боли. Случались особенно тяжелые дни, как сегодня, когда она вынуждена была прибегать к трости, если вообще могла ходить.

Каждый раз, когда она вздрагивала, у Эша умирала часть души. Он без колебаний дал бы ей силы, здоровье или хотя бы принял на себя толику ее боли, будь это возможно.

Тренвит, необычайно высокий бронзовый Адонис с грозным выражением лица, относился к леди Тренвит с равным уважением и почтением.

– Страдай так Имоджен, чудо мне требовалось бы не менее отчаянно.

Мужчины шли за женами к роскошным экипажам, молча любуясь тремя необыкновенными красавицами.

Фара облачилась в кроваво-красный бархат, отделанный черным, заставлявший сверкать ее роскошные белокурые локоны.

Лорелея предпочитала кобальт, идущий сапфирам ее трости и, разумеется, глаз. Эш смотрел на модный шиньон, в который она заплела золотые кудри, не желая брать в это путешествие горничную.

Имоджен была гибкой красавицей с открытым, выразительным лицом и гладкими рыжеватыми волосами. Она излучала умиротворяющее спокойствие, и, судя по характеру ее мужа, героя войны, была ему просто необходима.

Неудивительно, что бредущие позади них Эш, Блэквелл и Тренвит невольно казались мрачными статуями, когда толкались, подтрунивали друг над другом как давно не видевшиеся друзья, не думая, сколько внимания, как мужского, так женского, привлекли столь ошеломляюще прекрасные леди.

Прием доктора Лонгхерста в больнице Святой Маргариты пошел бы намного быстрее, если бы Лорелее не пришлось уговаривать Эша разрешить другому мужчине снять с нее чулок и осмотреть лодыжку.

– Разве специалисты не должны быть старыми и слепыми? – препирался Эш.

Видимо, привыкший к ревнивым мужьям, молодой серьезный и невозмутимый доктор согласился пустить его в свой кабинет.

После мучительного и строгого осмотра, заставившего Эша побледнеть и вспотеть сильнее жены, он с тревогой спросил:

– Думаете, ей можно помочь?

– Несомненно. – Доктор Лонгхерст прикрыл ее голую лодыжку. – Однако нужно снова ее сломать.

– Абсолютно исключено.

Лорелея решительно накрыла его ладонь своей.

– Без этого я не смогу снова нормально ходить?

Доктор Лонгхерст кивнул.

– Это рискованно, но если мне удастся найти, где произошел первоначальный перелом, в этом месте я мог бы сломать кость небольшим молотком, потом расположить ее правильно и зафиксировать – и нога срастется в таком положении, как должна была много лет назад.

– Вы сказали «молоток»?! – выкрикнул Эш.

И Лорелея, и врач проигнорировали его бешенство.

– Некоторое время спустя и после некоторых укрепляющих упражнений вы сможете не только снова ходить, но и бегать.

Эш ударил по столу ладонью, заставив их обоих вздрогнуть от удивления. Такой жест невозможно было не заметить.

– Вы сказали, что это рискованно, – прищурившись, посмотрел он на доктора. – Какого рода риск?

Глаза Лонгхерста напомнили ему оленя или кролика. Кроткие и карие. Глаза добычи. Изворотливой и умной.

– Всегда есть риск, связанный с анестезией, – заикаясь, проговорил он. – Но он все ниже, по мере того как мы все больше об этом узнаем. Также риск всегда вызывает инфекция, но с современными методами санитарии она также становится…

– Лорелея, собирайся, мы уходим.

Эш взял пальто и шляпу.

Она не двинулась с места.

– Я ложусь на операцию, Эш.

Он хмуро посмотрел на нее.

– Ты не сможешь обойтись без молотка?

Ее взгляд неподвижен и решителен.

– Я хочу это сделать. Я хочу посетить все места, куда ты можешь меня отвезти, а я не могу…

– Я уже говорил тебе, если надо, я тебя понесу.

– Я хочу идти рядом с тобой.

Эшу пришлось три раза сглотнуть, прежде чем он смог заговорить:

– Это не стоит того, чтобы тебя потерять.

Она подошла к нему, взяла его лицо в ладони.

– Любовь моя, пусть это свершится. Иногда, чтобы вылечить, нужно сломать.

Отбросив мрачное видение, он обратился к Лонгхерсту:

– Какая бы судьба ее ни ждала, вы ответите мне втройне, вы у меня на прицеле, – сказав это, он захлопнул дверь кабинета, но успел услышать мягкие извинения Лорелеи.

– Доктор, простите его, он просто так обо мне заботится.

– Все в порядке, – ответил доктор Лонгхерст. – Я врач многих соратников Блэквелла, их жен и детей. Это далеко не самая страшная угроза, которую я получил на этой неделе. И я пока здесь. Еще жив.

Год спустя Лорелее удалось уговорить Эша приехать на вторую свадьбу Вероники, несмотря на шокирующий выбор жениха.