Герцог-упрямец

– И чем ты ему помогла? – спросил Брентворт ночью, после страстных объятий.

– В основном влажными компрессами. Чтобы унять жар и облегчить боль. Его мать приготовила ванночку с травами, чтобы отмачивать в ней руку. Иногда старые способы куда более действенны, чем современные лекарства.

– А шрамы останутся? – спросил Эрик.

Девина повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.

– Не очень глубокие. Он еще маленький, а пока растет, кожа может стать намного лучше. Малыши еще не до конца сформировались, в этом вся разница. – Она легонько ткнула мужа пальцем. – И ни к чему было присылать за мной того мальчишку, слугу…

– Его зовут Руфус. Он оскорбится, если называть его мальчишкой. И впредь он будет везде тебя возить.

– Я не позволю ему вмешиваться. Так что не вздумай ему это приказывать.

Эрик расплылся в улыбке:

– Мне бы такое даже в голову не пришло.

Тем не менее Руфус получил распоряжение вмешиваться самым серьезным образом, если в этом возникнет необходимость. Ведь не всегда же Девину будут доставаться только ожоги и падения… Фермеры и прочие местные жители уже узнали, что молодая герцогиня – лекарь, поэтому начнут обращаться к ней все чаще.

И вообще пора было возвращаться в Лондон, где вполне хватало докторов. Там помощь Девины никому не понадобится. Пусть учится быть герцогиней. А здесь, в поместье едва ли удастся выяснить что-нибудь еще насчет ее притязаний…

Девина улеглась на живот и вытянулась рядом с мужем. Она была абсолютно нагая, и Брентворт восхищался прелестным изгибом между ее спиной и ягодицами.

– Я видела, что часть одной стены уже разрушена, – сказала она неожиданно. – Это сделали сегодня?

– Да, сегодня, – отозвался Эрик. – Робертс времени зря не теряет. Получив наконец разрешение разобрать это крыло, он тут же нашел людей. Они возвели строительные леса и приступили к делу.

За тем, как падали первые камни, Эрик наблюдал с холма, по которому ехал верхом.

– Если ты восстановишь это крыло, вернешь туда семейные апартаменты?

Эрик не рассказывал жене о своих изначальных планах, так как не хотел поощрять ее медицинские интересы, теперь уже не знал, как использовать это крыло, потому ответил:

– Еще не знаю. Нужно выбрать хорошего архитектора, поговорить с ним и спланировать там комнаты. Впрочем, я пообещал Робертсу, что там обязательно будет новая часовня.

– Надеюсь, ты не перенесешь туда свои апартаменты. Я влюблена в эти комнаты. Мне бы не хотелось при следующих посещениях ночевать в другом месте.

Эрик улыбнулся. Такая сентиментальность его очаровала. И теперь он очень сомневался, что захочет перенести свои апартаменты в другое место.

Герцог приподнялся и провел ладонью по тому чудесному изгибу, а потом начал покрывать поцелуями спину жены. Она закрыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь ласками. Когда же он поцеловал ее в затылок, она хихикнула и попыталась повернуться, чтобы обнял.

– Нет, лежи как лежишь, – пробормотал Эрик.

Он поцеловал и лизнул ямочки возле самых ягодиц, а затем начал ласкать жену более решительно. Ее бедра то и дело приподнимались, и она тихонько стонала. Когда же палец его скользнул меж ее ног, из горла Девины вырвался более громкий стон, и она раздвинула ноги. Муж тотчас пристроился сзади, и в тот же миг она встала на колени, приподняв ягодицы, – это подсказал инстинкт.

Эрик удержался от желания взять ее немедленно, хотя каждая клеточка его тела вопила об этом. Вместо этого он наслаждался изысканной пыткой ожидания – поглаживал жену по ягодицам и ласкал пальцами лоно. И лишь когда она громко всхлипнула, он наконец слился с ней воедино восхитительно медленным толчком, от которого все его тело запульсировало. Крепко удерживая жену за бедра, он энергичными мощными толчками вознес ее и себя к вершинам блаженства.

Холод разбудил Девину до рассвета. Огонь в камине погас, а она лежала нагишом, ничем не прикрытая. Потянувшись за одеялом, она увидела мужа, лежавшего рядом.

Выходит, он остался… Обычно Брентворт оставлял ее, спящую, или уходил даже раньше. А сейчас лежал, распростершись там, куда упал после их последнего соития. Руки скрещены над головой, а лицо наполовину зарылось в подушку… И какое же у него сильное мускулистое тело…

Чуть передвинувшись – так, чтобы тусклый свет от тлевших в камине углей падал на мужа, – Девина наклонилась и стала рассматривать его шрам.

Ему повезло. Сухожилие позади колена не пострадало. Однако над ним и под ним на коже были длинные, словно восковые, твердые полосы, обычные для тяжелых ожогов.

Могло быть и хуже. К тому же Девина не считала шрам уродливым, но многие другие, безусловно, сочли бы. Как в большинстве случаев, опыт меняет взгляд на вещи.

Она подтянула на себя одеяло и укрыла их обоих, а потом, прижавшись к мужу, задумалась… Скоро они вернутся в Лондон, но продлится ли там радость, которую она испытывала сейчас? Да, именно радость. Другого слова для этого чувства Девина не знала. Радость охватывала ее не только ночами, когда у них случалась близость, но даже в течение дня – например, когда она разделяла с мужем трапезу.