Герцог Ворон

Он настолько этим прославился как в империи, так и степях Ранаара, что орки его ненавидели и называли никак иначе как «Корай мату» или Кровавый мясник. Борис же с удовольствие соответствовал своей репутации, уже который год собирая единомышленников и опытных воинов для похода вглубь Ранаара, чему я не мог помешать.

Он регент все-же и официально именно он правит герцогством Ворона.

— Клянусь! — Тем временем выкрикнул барон, дернув руками, от чего цепи, которыми он был прикован к полу, загремели. — Клянусь именем Эльрата, я не совершал этих преступлений. Все это ошибка! Глупая ошибка!

«Ну конечно, глупая ошибка» — Едва сдержавшись, чтобы не скривится в отвращении, я сказал. — Приведите первую группу свидетелей.

В отличии от средневековых судов моего старого мира, где главным судьей всегда являлся Бог, от чего процесс был не самым гуманным и рациональным, местная судебная система была гораздо прогрессивней.

Во-первых, вместо ожидаемых мной испытаний огнем или водой, где судьба преступника решалась тем, сможет ли он удержать в руках раскаленную до красноты железку или выжить после пяти минут под водой, тут были привычные для современного человека обвинитель и защитник. Первый был либо имперским чиновником, либо, в случае особо крупных и кровавых дел, как это, представителем Инквизиции, который собирал доказательства виновности подсудимого самыми разными способами. В том числе и пытками. К мысли, что человек от постоянной боли мог признаться во всем, даже в пособничестве с демонами, местные еще не дошли. От этого чаще выигрывала сторона обвинения, хотя и защитников, которыми становились особо языкастые мещане и церковники, списывать со счетов не стоило.

Местная вариация адвокатов могла как угодно жонглировать словами, фактами, поднимать самое грязное белье как судей, так и обвинителя. В общем делать все, чтобы их клиент вышел на свободу, являясь этакими последователями школы самого Плевако.

Причин для такой развитости судебной системы было несколько. Первой можно назвать равенство верующих перед Эльратом. В религии Дракона Света не было такого понятия как «раб божий» и «глас божий». Был лишь «слуга божий» и «ангел», который имел крылья и на простого человека быть похожим не мог. Оттого судить крестьянина наравне с рыцарем было не принято, все же на улице царил феодальный строй с его кумовством и главенством связей над законом, но возможно, хоть и происходило это достачно редко, как сейчас.

Второй причиной были ангелы. Дети Эльрата, не способные врать по определению, были идеальными судьями, которых в былые времена часто призывали в качестве вести судебные дела, и они заложили традицию беспристрастного и достаточно справедливого суда. Да, с тех пор прошло не одно столетие и принцип слегка позабылся, но его влияние до сих пор присутствовало.

Ну и третьей причиной, почем Михаилу сейчас просто не вручили раскаленную палку и стали смотреть, сколько он ее удержит, было Усиление. Это заклинание, при должном мастерстве в разы увеличивало пределы человеческого тела. Тот же барон мог просто отключить себе чувствительность рук, а после суда подлечился у ближайшего священника.

Так что пришлось местным выкручиваться и изобретать более совершенную судебную систему. Да, до идеального разделения на три ветви власти, не зависисых друг от друга, даже речи не шло. Для большинства своих вассалов именно мое слово было и законом, и приказом, и решением божественного суда. Но это все равно было лучше, чем уповать на волю божью.

Вот и сейчас я смотрел на два десятка молодых постриженных крестьянок во главе с старой монахиней, которые смотрели на барона с нескрываемой ненавистью и страхом.

— Он чудовище, ваша светлость. — Говорила мне настоятельница, держа в иссохшихся от возраста пальцах простой деревянный крест. — Со своей сварой шакалов он не просто предал огню наши деревни. Своими руками он сжег нашу маленькую часовню, дом Эльрата!

— Ложь! Чистейшая ложь. — Выкрикнул защитник барона, вставший со своего места. Это был достаточно известный в Пике Ворона защитник, которого я не раз видел на судах. Плотный и жирный коротышка, с лысой головой и густыми рыжими усами, он больше напоминал толстощекого хомяка, которого добрая волшебница превратила в человека и одела в этот несуразный и пышный фиолетовый костюм.

— Это величайшее преступление против нашего бога! За такое сами ангелы спустились бы с небес и покарали его благородие Михаила своими мечами! Даже забулдыги, которые пропили дом, жену, детей и уже идут в поисках подворотни, чтобы ограбить несчастного горожанина, проходя мимо храма Эльрата помолятся и еще раз подумают, нужно ли им это! А они… — Ткнул он в монашек толстым пальцем, на котором было сразу два перстня с рубинами и изумрудами, вызвав пару смешков среди рыцарей, не любивших такой глупый кич. — … говорят что солдаты барона Михаила не просто подожгла дом нашего бога. Нет!

В этот момент толстяк поправил очки, тоже сделанные из золота, и состроил самое шокированное и оскорблённое выражение лица.