Герцог

Но уже скоро он отказался от этого прожекта. Не ко времени затея. Прежде всего он не чувствует себя собранным, не сможет по-настоящему сосредоточиться. Странное было состояние, перемешались ясность мысли и хандра, esprit de l’escalier[254] и вдохновенные порывы, поэзия и бессмыслица, идеи, гиперестезия[255], и он мыкался неприкаянно, слыша в себе сильную неясную музыку, бредил наяву, видел предметы в фиолетовых ореолах. Рассудок уподобился той цистерне: чистая вода под надежной железной крышкой, а пить небезопасно. Нет, красить пианино для дочки сейчас самое милое дело. За работу! Хватай зеленую кисть, жаркая пятерня воображения. За работу! Но первый слой еще не подсох, и он отправился к деревьям, жуя хлеб из коробки в кармане бушлата. Он знал, что брат теперь появится в любую минуту. Своим видом он встревожил Уилла. Это несомненно. Надо быть поосторожнее, думал Герцог, люди сами лезут в смирительную рубашку, прямо-таки намеренно. Вот я же хотел, чтобы за мной присматривали. Я страх как надеялся, что Эммерих признает меня больным. Но я не намерен попадать в сумасшедшие, я ответственный человек, чувствую ответственность перед разумом. Я просто перевозбудился. Еще — ответственность перед детьми. Обходя сгнившие пни, лишайники и грибные шляпки, он тихо углублялся в лесок; в уймищу зеленой и побуревшей листвы на деревьях и под ногами; он углядел охотничью тропу, потом олений след. Ему было очень хорошо здесь, спокойнее. Тишина прибавляла сил, прекрасная погода вдобавок, чувство своей уместности в окружающем, в полости Божьей, записывал он, глухой ко всему многообразию явлений, как, впрочем, и слепой к запредельным расстояниям. Удаленный на два миллиарда световых лет. Supernovae[256].

Дневное сиянье, пролитое.
В полости Божьей.

Богу он отвел несколько строк.

Сколькими усилиями давалась моему разуму связная мысль. Я никогда не был силен в этом. Но я желал творить твою непознаваемую волю, принимая ее и тебя помимо знамений. Внимая всему, что исполнено глубочайшего смысла. В особенности — отчужденному от меня.

Что до практических соображений, то нужно осторожнее держаться с Уиллом, говорить с ним конкретно и только по делу — хотя бы об этой вот недвижимости — и сохранять нормальный вид, по возможности. Если напускать на себя мудрый вид, предостерег он себя, то будут неприятности — причем очень скоро. Мудрая мина кого хочешь проймет, даже родного брата. Следи за своим лицом! Оно иногда такое выразит, что люди начинают лезть на стену, особенно если это выражение мудрости, — тут прямая дорога в психушку! Доиграешься!