Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий

Что касается аналитической философии — другого источника вдохновения прагматической парадигмы, — то она, при всем многообразии ее современных версий, продолжает считать логику главным инструментом своего анализа [89]. Потребность видеть в естественных науках модель для социальных наук, как в интеллектуальном, так и в институциональном плане, модель, всякое отклонение от которой ведет к упадку, выглядит само собой разумеющейся для многих представителей аналитической философии.

Стремление подчеркнуть сходство гуманитарных исследований с естественными науками, утвердить материальность их предмета становится особенно понятно, если вспомнить, что подавляющее большинство новаторских поисков берет свое начало в тесных контактах с естественными науками. Так, например, Тевено начинал как экономист и статистик, Жан-Пьер Дюпюи — как физик, Ален Дерозьер — как статистик и т. д. Другие, как Бруно Латур, выбирают естественные науки в качестве своего предмета (например, изучение технических инноваций).

2. О нелюдях, предметах и парадоксах реализма

Но все перечисленные выше средства борьбы против кризиса социальных наук не окажут, по мнению новаторов, никакого действия до тех пор, пока не будет принято главное лекарство. Преодоление кризиса социального знания лежит на пути возрождения реализма. «Реализм возвращается, как кровь через множество сосудов, пришитых умелыми руками хирурга… После того как мы прошли этим путем, никто больше не сможет задать этот дикий вопрос „Верите ли вы в реальность?“ — во всяком случае, его не смогут задать нам!» — поэтически формулирует задачу возвращения реальности предмету социальных наук Б. Латур в книге «Надежда Пандоры» [90], которую он посвятил решению этого нелегкого вопроса.

По мнению новаторов, господство структурализма привело к тому, что конструктивизм (представление о том, что социальная реальность является конструктом сознания, и в первую очередь языка) вытеснил понятие реальности на периферию интересов социальных наук. Фраза «фактов не существует», по словам Раймона Арона, «встречалась весьма благосклонно» в Париже 70-х годов. Потребность реставрировать реализм прямо связывается Л. Тевено с отказом от структуралистских понятий:

«Мы не хотим, чтобы язык был единственной реальностью, — следовательно, встает вопрос о понятии блага и о реализме, которые были отвергнуты конструктивизмом. Единственный реализм, который сохранялся в рамках структурализма, был социальный реализм, образованный наложением повествования и интерпретации, что есть слабая форма реализма. Одной из главных проблем этого направления (структурализма. — Д.Х.) было то, что он отбросил реализм и углубил разрыв с естественными науками».

В центр проекта возрождения реализма попадают два понятия-близнеца — «предмет» и «нелюди» (nonhumains). Начнем с первого из них. «Предмет» вводится Тевено и Болтански как элемент в системе социальных связей, как важная материальная составляющая мира людей [91]. Это понятие должно помочь решительно размежеваться как с социологией Бурдье, где предметы выступают преимущественно как носители символических значений, так и с традицией экономической теории, согласно которой предметы способны быть только орудиями обмена или носителями цены.

«Что касается предметов, то мы отказываемся видеть в них только безразличную опору для символического инвестирования субъектами, для которых эти предметы в свою очередь не представляют ничего, кроме способа выразить свою принадлежность к группе или… зафиксировать социальное отличие» [92].