Герцогиня

Ростя хнычет, сопливится. Вытирая слёзы и сопли голыми руками. Аж до локтей. Где её рубаха? Половина подола уже мокрая, а вот вторая… пригодна.

Факеншит уелбантуренный! Возможно ли вообще сделать из этой… плаксы — герцогиню?

— Отплакалась? Тогда дай ей пощёчину.

— Ы-ы-ы-ы… З-за ч-что?

— Не за что, а почему. По твоему желанию.

"Око за око и зуб за зуб" — древний закон, устанавливающий равенство наказания причинённому ущербу. Цыба дала Рости пощёчину — справедливо ответить тем же. Но это "справедливость" равных. Герцогиня не равна служанке. Госпожа имеет право бить своих служанок по щекам просто под настроение. А, по "Русской Правде", господин имеет право убить раба без всякого наказания. Лишь бы не спьяну.

"Справедливо" не ответить тем же, "справедливо" — явить волю господскую. По своему желанию.

— М-моему?

— Да. Твоему. Ведь ты хочешь исполнить мою волю?

— Ы-ы-ы-ы…

— Сделай это чётко, сильно. Иначе придётся повторять. Мне. Твоей рукой.

— Ы-ы-ы… Я не… не умею… ы-ы-ы

— Ты никогда не била служанок по лицу? Не дёргала их за косы? Не стегала по рукам или ногам прутом?

Ответ отрицательный. На каждый вопрос.

Я уж как-то и забыл. Что на свете бывают благородные дамы без таких навыков.

Где же она жизнь прожила? — В "запечке". В доме, где от неё ничего не зависело и спроса с неё не было. Ключник углядит, что у княгини сапожок прохудился — выпорет дворового сапожника. Тот сапожок подправит. А если "нет", то так походит. Пока Магог не взбеленится и ключнику пол-бороды не вырвет.

Э-эх… Кабы не эта хрень с Софочкой и Боголюбским, я бы эту девочку у себя оставил. Просто чтобы в моём дому была такая светлая душа. А дворню я бы сам порол. Безостановочно. Чтобы ей ни в чём ущерба не было.

Хорошо, что женская рубаха длинная: на подоле есть ещё сухое место. Выкручиваю Ростины сопли из носа и ловлю мимолётную ухмылку Цыбы. Ей-то все эти… переживания — чисто смех. Как её, ещё младше, братцы обрабатывали, как потом односельчане… пользовали. А оплеухи она нынче и сама раздаёт. В своей команде. Не по злобе. Так, чисто чтобы лучше понимали. Рядовой момент творческого процесса подготовки "сказочников". Как между делом били русские офицеры морды русским солдатам и матросам. Походя. Главное — зубы не выбивать: солдат им патрон скусывает, без передних зубов — к службе негоден.

Ростя подходит у Цыбе, размахивается и… в последний момент отдёргивает руку, прижимает к телу, будто при ожоге, плачет.

— Нет! Не надо! Я не могу! Не хочу!

Отскакивает в сторону, к лавке, прижав к лицу свою рубаху, плачет.

Теперь и не только подол мокрым будет.

Цыба провожает девушку презрительным взглядом: дура, соплячка, размазня. Даже пощёчину дать не может.

Неспособность наказующего исполнить наказание вызывает у наказываемого не только чувство облегчения, но и презрения. К нему, "неспособному".

Этот же презрительный взгляд переводится на меня. Мимика вполне говорящая: ну что? Я ж тебе говорила — соплячка негожая. А ты… Женилка взыгравшая все мозги забила? Глупеешь, Ваня. На мусор бессмысленный время тратишь.

Бздынь.

Цыба от моей пощёчины наотмашь валится с колен в сторону. И лежит. Неподвижно. Неловко подогнув под себя руку. Ростя выковыривается из своих тряпок и в ужасе смотрит на меня.

— Ты… ты её убил…

— Ещё нет. Но, если ты и дальше не будешь исполнять мою волю, придётся.

"Мальчик для битья" — обычная позиция в штатном расписании прислуги высокородного дома. Наследника пороть нельзя, поэтому порют слугу. За огрехи типа тупость, ленность, проказы… малолетнего господина. В присутствии виновника. Вопли и плачь избиваемого невинного дитяти, товарища по детским играм и обучению, должны, по замыслу наставников, вызывать в юном аристократе чувство стыда и стремление к наукам. Иногда так и бывает.

У меня здесь чуть иначе. Принуждение к действию под угрозой жизни заложника. В заложниках всё человечество. Сегодня Цыба, завтра — кто-нибудь другой.

— Решайся, Ростишка. Твоя клятва чего-нибудь стоит?

Цыба тяжело поднимается, встряхивает головой, щупает щёку. Умница. Знает, что я зануда, перфекционист чёртов. Что начав что-нибудь, я не могу остановиться, не довести дела до конца. "Мужик — что бык. Втемяшется в башку…".

— Тяжёлая у тебя рука, господин. Опухнет теперь.

— Ничего. Похвастаешь перед бабами. Что тебя сам Воевода приложил. Придумаешь за что. И будешь, по обычаю своему, томно глаза закатывать.

Ростислава возвращается в исходную позицию. Размахивается и… снова отдёргивает руку.

— Она смотрит! Я не могу! Я не хочу!

— Твоё "хочу" — неважно. Важно — твоё "могу". Смоги. И — захоти. Ты клялась? — Делай. Или помочь? С переплетением пальцев?

А вот тут уже встревожилась Цыба. Мой удар несколько… напомнил. О возможном и неприятном. Второй удар будет, по сути, тоже моим.

— Бей. Я закрою глаза.

— Не надо. Ростя сможет и так. Ну, давай.

Если не сможет — Саксонский проект отменяется. Негодна. Тогда — смерть. Ростиславе и Софье. Совершенно случайная.