Герцогиня

– Я предлагаю вам отличный дом в Нью-Йорке. Можете обставить его по своему желанию. Вы получите все, что пожелаете. Вы можете путешествовать со мной, вести образ жизни почтенной женщины в той мере, в какой я могу обеспечить, будучи женат. Мне трудно подобрать слова, буду говорить прямо. Я желаю, чтобы вы стали моей любовницей.

Он улыбнулся, уверенный, что произвел на Анжелику впечатление. Любая другая женщина не смогла бы отказаться от такого предложения. Но только не Анжелика. Она не любила Карсона и не хотела становиться его любовницей. Если Анжелика когда-нибудь вступит в связь с мужчиной, то только по любви.

– Я буду проводить с вами очень много времени. Моя жена больна, – он сделал паузу. – Наш брак был несчастливым с самого начала. Единственное, что нас объединяет, – это замечательный сын. Даже когда жена хорошо себя чувствовала, мы жили отдельными жизнями, и это продолжается уже почти тридцать лет.

Карсону на вид было около шестидесяти, но, несмотря на возраст, он был весьма привлекателен. Однако Анжелику не покидало ощущение, будто он не любит ее, а хочет лишь владеть ею. Она знала, что Джон сдержит свое слово, если она согласится, но Анжелика не хотела быть содержанкой. Жить, как птица в клетке, пусть и золотой. Открывая «Будуар», она отбросила все надежды на респектабельную жизнь в обмен на возможность принимать решения самостоятельно и делать все, что захочет. Ей не хотелось расставаться с обретенной свободой. Кроме того, Анжелика с самого начала полагала, что будет временно управлять борделем. Быть чьей-то любовницей – это навсегда. Как бы добр и умен Карсон ни был, Анжелика не хотела становиться его собственностью.

– Я безмерно тронута вашим предложением, – ответила она, глядя на Джона и пытаясь понять, что он чувствует к ней. Действует ли он по зову сердца или из эгоистических соображений? В любом случае ее отказ станет для него настоящим ударом. – Но я не могу принять его. Я желаю остаться в Париже и не готова бросить «Будуар». Мне нравится управлять собственным делом. Я не хочу становиться ничьей любовницей и вряд ли когда-нибудь захочу.

– Я не могу жениться на вас, Анжелика, – печально сказал Джон. – Я не могу поступить так со своей женой после стольких лет брака. Особенно сейчас, когда она больна.

Он уважал свою супругу, пусть и не любил ее.

– Я не хочу выходить замуж. Я желаю свободы, желаю принимать собственные решения. Если вы будете содержать меня, я потеряю все это.

На мгновение Карсон задумался: не торгуется ли она с ним? Но нет. Просто у нее были собственные убеждения и принципы, и она не собиралась жертвовать ими ради него.

– Я счастлива в Париже. И не думаю, что обрела бы счастье в Нью-Йорке.

– Вам понравилось бы жить в Америке. Особенно в собственном роскошном доме, – промолвил Джон. Он пытался завлечь ее, но понял, что попытка обречена на провал. В его глазах читалась стальная решимость. Он не умел проигрывать.

– Возможно, – тихо ответила она.

Да, он не убедил ее. Сначала Джон разозлился, но затем гнев быстро сменился грустью.

– Вы подумаете над моим предложением?

Анжелика покачала головой.

– Я не хочу обманывать вас и давать напрасную надежду, – искренне призналась она. – Я не думаю, что обладаю темпераментом любовницы. Куртизанки – возможно, но не любовницы. Я бесконечно тронута и польщена вашим предложением, но не могу принять его.

Карсон кивнул. Он понял, что сегодня ничего не добьется, и с сожалением покинул бордель. На следующий день он вернулся, сообщил о своем отбытии в Лондон и пообещал зайти в «Будуар» в следующий раз, когда будет в Париже.

– Подумайте о моих словах. Может быть, вы передумаете, – заявил он деловым тоном, каким часто вел переговоры.

– Берегите себя, – мягко произнесла она. Джон выглядел слишком несчастным. – И спасите финансы его величества. – Анжелика улыбнулась. – Он кузен моего отца. Маленькой девочкой я побывала на его коронации.

– Вы необыкновенная женщина, – с тоской проговорил Джон, поцеловал ее в щеку и ушел. Отказ Анжелики лишь укрепил его желание обладать ею.

В мае они отпраздновали годовщину открытия борделя. Дела шли прекрасно. Год назад никто не мог даже предположить такой успех.

Слава о «Будуаре» достигла других городов Европы. Английские графы, итальянские князья и даже испанский герцог заглядывали в заведение Анжелики.

Однажды в бордель заявилась компания англичан. Все они были богато одеты и очень возбуждены. Анжелике они показались вполне приличными джентльменами, пусть и довольно пьяными. Но тут она заметила знакомое лицо. Гарри Фергюсон! Сказав Фабьенн, что идет спать, она закрылась в своей комнате.

– Снова твой брат? – спросила француженка.

Анжелика покачала головой:

– Потом объясню. Позаботься о них.

Появление Гарри в «Будуаре» не удивило Анжелику. Он вряд ли мог заподозрить связь между герцогиней «Будуара» и няней, которую уволил четырнадцать месяцев назад.

Утром Фабьенн спросила, из-за чего Анжелика так рано отошла ко сну.

– Среди тех англичан оказался человек, у которого я служила няней.

– Тот, что уволил тебя?