Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II

– Когда это я водил с тобой дружбу, ведьма? – процедил Вайло, но Солана заметила, как забегали его глазки вокруг, словно он боялся, что кто-то услышит этот разговор.

– Например, когда ваша жена лет пятнадцать назад шесть дней не могла разрешиться от бремени и умирала, – спокойно проговорила Аффа. – А вы, помнится, стояли передо мной на коленях, плакали и молили, чтобы я помогла. И, кажется, я тогда помогла, не так ли?

– И получила за это щедрую плату! – краска бросилась в лицо управляющему, а губы искривились в почти зверином оскале.

– Разве жизнь матери и дитя может быть измерена серебром? – возразила Аффа. – Кроме того, я давно заметила, что у твоей дочери такие же узкие бедра, как и у жены.

– Что ты хочешь этим сказать, старуха? – глаза у Вайло сверкали так, что Солана всерьёз забеспокоилась.

– Я хочу сказать, управляющий Вайло, что приду по первому твоему зову, когда твоя дочь будет рожать, и даже не попрошу за это платы, если ты разрешишь парнишке прибиться к обозу и позволишь ему есть из общего котла.

– Хорошо, Аффа, – подумав некоторое время, уже более спокойно проговорил Вайло. – Я предупрежу людей. Только если вы прозеваете обоз – пеняйте на себя! Следующий пойдёт лишь через год!

– Не прозеваем! – заверила ведьма.

Резко повернувшись на каблуках, Вайло зашагал к имению.

***

Обоз вышел на следующий день. Поскольку на дорогах лежал уже нетолстый покров снега, а землю сковал лёгкий морозец, в обозе изначально были сани. С десяток саней, гружёных бочками, тюками, мешками выехали из ворот усадьбы. Это была ежегодная подать, которую каждый помещик обязан был платить в казну королевства, и бо́льшая часть которой взималась с колонов-арендаторов. Конечно, сеньор брал почти вдвое больше, чем отдавал потом в казну.

Однако в этом году государственные сборы были увеличены в связи с обострившейся на западе обстановкой, так что не только несчастные колоны, но и многие небогатые сеньоры взвыли от новых повинностей. Но деваться было некуда – ссориться с королём, а, по сути, с Палатой Гильдий, не хотелось никому, потому что если от королевского ока ещё можно было надеяться ускользнуть, то от вездесущих могущественных Гильдий укрыться было невозможно.

Сам управляющий Вайло, конечно, не сопровождал обоз, однако он вышел, чтобы его проводить. Заметив чуть скрюченную фигуру Аффы, он поманил её рукой.

– Вот тот малец, о котором я говорил, – Вайло хлопнул Солану по спине, одновременно подталкивая её к саням. – Смотри, Бобок, чтоб его не обижать! Харчеваться он будет с вами. Глядишь, может в пути чем и пособит. Давай, малый, лезь в сани!

Чем щуплый Сол мог пособить дюжине мужиков, было не совсем ясно, но тот, кого назвали Бобком, кивнул.

– Залезай, дружок! – добродушно пробасил он. – Не боись, дядя Бобок не обидит! У меня у самого двое таких пацанов как ты! Ох как просились со мной! Ну что, господин Вайло, погнали мы! Раньше поедем – раньше вернёмся!

– Да хранит вас Арионн! – с лёгкой тревогой в голосе напутствовал их управляющий.

– Поди, они лучше сохранят! – усмехнулся Бобок, похлопав по заряженному арбалету, лежащему рядом. – Н-но! – хлестнул он лошадь вожжами, и та, с усилием сдёрнув сани с места, неспешно побрела по заснеженной дороге.

Солана, закусив губу, помахала рукой двум женщинам, стоящим у обочины позади. Более низкая и сгорбленная помахала в ответ, вторая неподвижно стояла, и на её лице нельзя было прочесть ничего.

– Сделай всё по уму! – сквозь скрип саней и хруст снега донеслось до неё последнее напутствие Аффы.

– Сделаю, – тихонько, словно самой себе, пробормотала Солана.

– Неужто бабка твоя? – удивлённо пробасил Бобок, снова стегнув лошадь, чтоб та шла побыстрее. – Я думал, что Аффа с дочкой одни на белом свете.

– У всех есть родственники, – повторила Солана слова Аффы и замолчала, уткнувшись подбородком в колени.

Бобок усмехнулся, но промолчал, понимая, что парню сейчас грустно и не хочется разговаривать. Однако молчание длилось недолго – судя по всему, здоровяк любил поговорить.

Вскоре разговорилась и Солана – она сразу почувствовала симпатию к этому чернявому бородачу, который говорил с нею, словно со старым хорошим знакомым, что очень подкупало. Правда, он не слишком-то стеснялся в выражениях, но Солана была не из тех, кого этим можно было шокировать.

Единственные вопросы, на которые она отвечала скупо – это всё, что касалось её семьи. Солана была не слишком искусной вруньей, поэтому ей не хотелось запутаться в собственных небылицах. Однако Бобок воспринимал это вполне нормально, вероятно, считая, что парнишка просто не хочет бередить душу, поэтому вскоре он и перестал интересоваться на эту тему.

Зато Солана довольно быстро узнала весьма неприятную для себя новость.

– Зачем тебе арбалет, дядя Бобок? – она называла его так, как он сам представился ей вначале.