Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II

После этого скрупулёзному мастеру Теней оставалось лишь позаботиться о продуктах в дорогу, и он вернулся в гостиницу, когда не было ещё и одиннадцати. Варан зашёл лишь к Каладиусу, сообщив, что всё готово, после чего тут же удалился в собственный номер. Против воли, уже входя в комнату, он бросил взгляд на дверь, за которой находилась Солана. Варан не хотел признаваться себе в этом, но девушка, похоже, глубоко запала ему в душу.

***

Каладиус сдержал слово – путешественники выехали, едва на улице стало достаточно светло. Хмурый из-за раннего подъёма Каладиус, который не ложился большую часть ночи, работая над амулетами, слегка приободрился, увидев чудо каретостроительного искусства, которое подобрал для них Варан.

Действительно, это был почти что дом на колёсах, или скорее – на полозьях. Даже снаружи он выглядел уютно, а внутри, оббитый мягкими тканями пастельных тонов, имеющий две отличные мягкие софы для сидения, а также удобно организованные лежаки, множество подушек и, как и заказывал маг, аккуратную железную печку, экипаж был просто превосходен.

Каладиус не поскупился на похвалы в адрес мастера Теней, и тут же забрался внутрь, пригласив к себе Солану, или, точнее, Сола. Бин охотно последовал бы за ними, поскольку перспектива путешествовать верхом в такой холод его не слишком-то прельщала, но пять богато осёдланных великолепных саррассанцев красноречиво давали понять, что для него нет места на этом празднике жизни.

Пашшан занял привычное место на козлах, остальные уселись на лошадей, и небольшой караван тронулся в путь. По городу сани ползли весьма натужно, поскольку снег на городских мостовых давно превратился в жидкую грязь. Однако и за городом ситуация была не сильно лучше. Тракт, ведущий к Шельдау, был перемешан десятками тысяч человеческих и лошадиных ног, взрыт тысячами колёс бесконечных войсковых маршей, которые шли тут ещё совсем недавно, да и теперь иной раз проходили полки.

В итоге дорога превратилась в непролазное месиво. Ямщики и извозчики, матерясь, пускали свои сани по целине вдоль разбитого тракта, укатывая новые колеи, но как только колея становилась достаточно пригодной для проезда, её тут же использовали для очередной переброски войск. Так что этой осенью дорога на Шельдау представляла собой множество уродливых грязных полос, то сливающихся, то расходящихся посреди серого снега.

Новую резиденцию Каладиуса тянула тройка могучих и выносливых тяжеловозов, но и им было тяжело. От несчастных животных валил пар, а на густых гривах гроздьями висели сосульки. Варан заметил это, так что на ближайшей же станции купил ещё трёх лошадей. Конечно, они были не чета нынешним, но вшестером дело пошло явно веселее. Собственно, будь даже дорога идеальной, тащить столь громоздкое и тяжёлое сооружение было нелегко.

Всего в полусотне миль к западу от столицы уже бросалось в глаза, что придорожные селения заметно опустели. Некоторые трактиры стояли с заколоченными окнами, так же как и покосившиеся колонские хаты. И чем западнее забирались путешественники, тем более удручающей становилась картина.

Хотя, как оказалось, жизнь понемногу возвращалась в эти брошенные земли. Кто-то перебирался обратно в родные места, потому что так и не нашёл себе прибежища на востоке, кто-то – с робкой надеждой, что всё худшее уже позади, и что родная армия больше не даст их в обиду чудовищам.

Здесь, где до орд Гурра оставалась едва ли сотня миль, люди были не такими, как на востоке. В тех, кто не уехал, или кто вернулся, жила какая-то залихватская удаль – то ли беспечная храбрость, то ли крайний фатализм. Они жили так, словно пытались насладиться каждым прожитым днём. На словах в возможность нового нашествия здесь никто не верил, но тоска, глубоко поселившаяся где-то в самых уголках их глаз, показывала, что люди эти на самом деле жили словно в доме над пропастью, готовом рухнуть в любой момент.

В каждом трактире, в котором останавливался наш отряд, были люди – не путешественники, конечно, ибо их с приходом войны здесь не стало, а местные жители. Их, правда, было немного, но, судя по всему, здесь были все, кто мог. Трактирщики разливали старые запасы за бесценок, а то и вовсе наливали в долг, не надеясь, впрочем, что этот долг будет когда-нибудь покрыт. В общем, все жили, словно в свой последний день на земле.

В каждом трактире путешественников встречали любопытные расспросы – сложно ведь было представить, зачем кому-то потребовалось бы двигать на запад, ближе к армиям Гурра. Однако, приезжие были скупы на ответы – Каладиус, Солана и Варан вообще обычно сторонились общих комнат, предпочитая свой узкий круг. Пашшан, у которого, кажется, вовсе не было никаких предпочтений, также сразу уходил в отведённую ему комнату. Лишь Бин обычно составлял компанию троим солдатам в общей зале.