Герцогиня-дурнушка

– Это к делу не относится. На мой взгляд, ты бы стал лучшим в своем классе в Итоне, если бы захотел.

– Слава богу, с этим давно покончено, – проговорил Джеймс.

Его ладонь снова начала двигаться, и Тео вынуждена была признать, что ей это очень нравилось. По правде говоря, она уже подумывала о том, чтобы снять платье, каким бы скандальным это ни казалось.

– Значит, тебе и впрямь хотелось бы быть рабочим?

– Да. Тогда бы я делал все, что захотел.

– Но ты ведь сам выбрал себе жену, – напомнила Тео. – Все были просто потрясены твоим заявлением.

Ладонь его замерла на мгновение.

– Да, конечно, но… Думаю, я пока не чувствую, что готов к браку. Но в любом случае я бы никого не хотел в жены, кроме тебя.

– А мне бы очень не хотелось быть женой рабочего, так что я рада, что ты граф и станешь герцогом. Было бы слишком утомительно самой готовить, убирать в доме и разводить огонь целый день. А затем, проснувшись на следующее утро, делать все то же самое. Я предпочитаю планировать производство керамики. А что ты думаешь насчет моего замысла возобновить на фабрике «Рейбернские ткачи» производство узорчатой ткани, которую они выпускали во времена королевы Елизаветы?

– Думаю, это блестящая идея. А мне больше всего хочется находиться на свежем воздухе, а не задыхаться в смехотворно закрученных шейных платках. Терпеть не могу накрахмаленные галстуки.

– Мы такие разные! – воскликнула Тео; хотя она знала об этом всю свою жизнь, это снова и снова ее удивляло. – Знаешь, мне нравится размышлять об одежде. Думаю, что разумное использование крахмала может дать великолепный эффект. Мы с мадам Ле Корбье, моей модисткой, придумали замечательный способ закреплять мелкие складочки плиссировки на отдельных деталях одежды с помощью синего крахмала. Она пришьет плиссированные манжеты и воротник к прогулочному платью из шелковой тафты вишневого цвета, отделанному шнуром, что придаст ему сходство с мундирами офицеров Королевской конной гвардии.

– Что-то я не припомню никаких складочек у них на мундирах… – протянул Джеймс. Он чуть наклонил жену в сторону от себя, и она почувствовала, что он ловко расстегивает пуговицы у нее на спине.

– Джеймс, мы не должны это делать, – сказала она, глядя на него через плечо.

– А что мы делаем? Мне очень хочется посидеть со своей женой, когда на нас нет никакой одежды. Знаешь, есть религиозные секты, в которых люди все время ведут себя подобным образом. По-моему, одна из них называется «Семья любви». Кузен рассказал мне о ней на днях в нашем клубе.

– Не твой ли это кузен Пинк[5]? – спросила Тео, стараясь говорить как можно спокойнее, сердце ее бешено забилось при мысли о том, что она будет сидеть на коленях у мужа совершенно обнаженная.

– Он предпочитает, чтобы его называли Пинклер-Рейберн, – ответил Джеймс, расстегнув последнюю пуговицу и спустив платье с ее плеч.

Тео стянула платье дальше, чтобы освободить руки.

– Не выношу его, – пробурчала она.

– Но почему? В конце концов, он ведь тоже интересуется модой, как и ты.

– Нет, ничего подобного. Он просто бездумно следует чужим идеям. И выглядит нелепо. На свадьбе его воротник был так высок, что он даже не мог повернуть голову. А ты видел тот ужасный фрак, в котором он пришел? Фрак был на розовой атласной подкладке, и твой кузен постоянно вертелся, чтобы все это увидели.

– Он, конечно, денди до мозга костей, но все же неплохой парень, если узнаешь его поближе, – сказал Джеймс. – Почему ты не носишь какой-нибудь из этих новомодных корсетов?

– Мне это не нужно, – ответила Тео с гордостью. – Они предназначены, чтобы стягивать живот, а у меня его нет.

– Есть, – возразил Джеймс. Он повернул жену спиной к себе, затем провел ладонью по ее сорочке от шеи до груди. – Вот прямо здесь. – Его ладонь скользнула ниже. – Это как дорога, ведущая туда, где больше всего хочет оказаться мужчина.

Тео в смущении поежилась; ей хотелось ощутить его ладонь еще ниже – и в то же время хотелось высвободиться.

– У меня… идея, – прошептала она задыхаясь.

– Какая? – Его ладонь еще немного опустилась.

– Ну, гадкий утенок в конце концов превратился в лебедя, так ведь?

Рука Джеймса на мгновение замерла. Затем он чуть приподнял жену и, стащив с нее платье, бросил его на пол.

– Как снимается твоя сорочка?

– Там всего две пуговицы, – ответила Тео и подняла вверх волосы, чтобы показать их.

– Расскажи мне про лебедя, – сказал Джеймс, снова усаживая ее к себе на колени.

– Не могу поверить, что мы делаем это, – пробормотала Тео. Она решила сменить тему. – Я думала над этим долгие месяцы – с тех пор как состоялся мой дебют. И мама заставляла меня носить все эти белые оборки и кружева.

– Как то платье, которое ты выбросила в окно? – Проворные пальцы Джеймса откинули ее волосы, после чего заскользили по телу, оставляя за собой обжигающий след.

– Да, как мое свадебное платье, – ответила Тео, чуть наклонив голову. – Ты действительно расстегиваешь мою сорочку? – «Какой глупый вопрос», – промелькнуло у нее.

– Да, расстегиваю.

– Но Амелия может войти в любой момент! – Тео охватила паника. – Должно быть, подошло время переодеться к ужину.