Герцогиня-дурнушка

– Я сказал моему камердинеру, чтобы никого не пускали сюда, пока мы не позвоним. Мы будем ужинать здесь.

– Ох!.. – При одной только мысли о том, что они будут ужинать в такой интимной обстановке – хотя, конечно же, им придется снова одеться, – сердце Тео вновь заколотилось. – Так вот, я намерена разработать свой собственный свод законов моды, – продолжала она, меняя тему. – В противоположность твоему кузену Пинку, который просто подражает другим.

– Свод законов – звучит солидно, – одобрил Джеймс. Он уже расстегнул сорочку и начал снимать ее.

Тео внезапно запаниковала, но тут же успокоилась. А Джеймс, потянув сорочку вверх, мгновенно стащил ее с жены. Затем, не говоря ни слова, прижал Тео спиной к своей груди (теперь на ней оставались лишь короткие кружевные панталончики).

– Очень милый наряд, – сказал он, пробежавшись пальцем по кружевам.

– Это я сама придумала, – сообщила Тео. – Они из шелка. Это двустороннее кружево.

– И каковы же они, эти твои законы? – прошептал он ей в ушко, в то время как его ладонь опустилась на ее обнаженное колено.

Тео молчала; ее завораживал контраст между загорелой рукой Джеймса и ее белым коленом. В этот момент она действительно ощущала себя бело-розовой, по крайней мере по сравнению с мужем.

– Один из законов гласит: обратите внимание на греков.

– Не надо, – возразил Джеймс. – У них, Дейзи, как правило, уйма волос на лице. Кроме того, ты теперь моя жена, поэтому не должна заглядываться на других мужчин.

В его голосе отчетливо проскальзывали собственнические нотки, отчего Тео почувствовала себя до смешного счастливой.

– Речь не о мужчинах, – хихикнув, сказала она. – Я имела в виду греческие платья. – Тео еще острее ощущала свою наготу, так как Джеймс все еще оставался в халате, только немного распахнутом. Правда, она явственно чувствовала под собой кое-что…

– Ты точно не крошка Дик, – заметила она.

– Верно. – Джеймс весело рассмеялся. И чувствовалось, что он был очень доволен собой.

Тут Тео соскочила с его коленей и, развернувшись, подбоченилась.

– Может, пора тебе сбросить свой халат? – спросила она.

Было очень приятно видеть, как муж прямо-таки пожирал ее глазами. Пожалуй, она сможет выжить в мире, где все считали ее уродливой. Ведь у нее есть Джеймс! Шагнув к нему, Тео наклонилась, чтобы развязать пояс на его халате. В его пылавших страстью глазах она видела мучительное желание.

– Да, это явно не крошка Дик. – Тео с лукавой улыбкой погладила его жезл, моментально взметнувшийся вверх, как только она откинула полу халата.

Джеймс хрипло рассмеялся.

– Можешь называть это, как тебе нравится, но если ты продолжишь… – Голос Джеймса прервался.

А Тео, пробежавшись пальцами по его восставшей плоти, присела на корточки, чтобы лучше видеть.

– Даже намного больше, чем мне показалось ночью… – пробормотала она в растерянности, внезапно ощутив легкую боль между ног. – Великан Дик, я бы сказала.

– Но мы прекрасно подошли друг другу, – сказал Джеймс, прерывисто дыша. – Может, снимешь свои панталоны, раз уж мы оба раздеваемся, а, Дейзи?

Тео медлила. Она предпочла бы больше не подпускать к себе этого Великана. Но ведь ее попросил Джеймс… И она, молча кивнув, поднялась на ноги. Когда же она наклонилась, чтобы расстегнуть маленькие металлические крючки, удерживавшие панталоны, из горла Джеймса вырвался хрип, похожий на судорожный вздох. Краем глаза она увидела, как Великан вздрогнул, устремляясь вперед – он вовсе не считал ее уродливой.

Но Тео не торопилась расстегивать панталоны; внезапно выпрямившись, она принялась вытаскивать шпильки из волос, и вскоре они упали ей на грудь потоками локонов цвета меда и янтаря.

– О, Дейзи… – восторженно прошептал Джеймс.

– Мои панталоны удерживаются очень маленькими крючочками, – произнесла она, пряча улыбку. – Нужно расстегивать их осторожно, чтобы не порвать кружево.

И она медленно, очень медленно извлекла первый крючок из петли, спустив кружевной предмет туалета чуть ниже. Затем – еще один крючок. И еще один. Потом – взгляд на Джеймса из-под ресниц. А с третьим крючком шелковая вещица заскользила вниз по бедрам, но Тео тотчас же придержала ее.

– Отпусти их, – прохрипел Джеймс; он дрожал от нетерпения.

Тео улыбнулась, ощущая свою власть над ним.

– Скажи «пожалуйста».

Вместо этого он с быстротой молнии протянул руку, и ее панталончики соскользнули вниз – мимо островка янтарных завитков к стройным лодыжкам.

– Тебе нет необходимости надевать подобные вещи, – сказал Джеймс, пожирая ее глазами.

– Я надела их, потому что они весьма вызывающие. Мама не позволяла мне копировать французскую моду, но теперь, разумеется, все будет иначе. Я больше не обязана подчиняться ей и могу носить все, что мне захочется.

– Я бы предпочел, чтобы у тебя под платьем вообще ничего не было. Никакого корсета, никаких панталон… только ты. Чтобы я мог прикасаться к тебе под платьем в любой момент – когда вздумается. Пожалуйста, не надевай все это.

Глаза Тео широко раскрылись.

– О, это неслыханно! – почти взвизгнула она.