Герцогиня в подарок

Я набрала нужный код.

– Это мой-то сын кривой? – заверещала общественница. – Ты на своего посмотри! Сразу видно, что на сеновале его сделали!

– Слышь ты, крыса! – заорал муж Наташи. – Вот тут из преисподней как раз пришли. Я их попрошу тебя забрать и кремировать досрочно! У них в преисподней тебе давно прогулы проставляют. Наташ, пусти, я ей объясню, как люди культурные разговаривают.

– Да? – робко спросили по домофону из восемнадцатой квартиры.

– Люська, пусти, или меня сейчас тут убьют, – сказал Бодряну негромко, чтобы Наташкин муж не услышал.

Домофон загудел, Бодряну дернул дверь, пропустил меня вперед, юркнул следом. Я нажала на кнопку вызова лифта.

– А-а! – орал с улицы Наташин муж. – Держись, старая! Нечисть сквозь дверь прошла! Тебя забирать идет! Наташ, открой мне, а? Я же не могу сквозь дверь, как Чувырла.

Мы с Бодряну сели в лифт и поэтому дальнейших препирательств не слышали. Вернее, до нас долетал гул голосов, но слов было не разобрать.

– Я рад, что живу в США, – признался мне Бодряну.

Я кивнула. В Англии подобные крики в половине второго ночи тоже невозможны. После первых же воплей здесь уже была бы полиция.

Я нажала на звонок у двери Артема. В квартире стояла тишина.

– Может, он спит? – высказал предположение Бодряну. – Хотя от таких криков должен бы проснуться.

– Не факт. Он, наверное, к ним привычен. Или в стельку пьян.

– Он же завтра женится… – задумчиво произнес Бодряну.

– Тем более пьян. Ведь Ленка завтра становится его официальной женой, а Клавдия Степановна – тещей.

– Вообще-то да… Доставай отмычку, Бонни. Справишься с этими замками?

На нижних этажах теперь кричали уже на лестнице. К счастью для нас, на верхних никто не вышел. Здесь стояла тишина.

Дверь оказалась закрыта всего на один замок. А когда мы уезжали, Артем точно запирал на два. Значит, он возвращался?

Мы с Бодряну тихо вошли, закрыли дверь на оба замка и разделились. Мужчина отправился проверять спальню, я – гостиную, где оставались мои вещи.

– Спит в одежде в хлам пьяный, – вскоре сообщил мне Бодряну. – Ты на диване будешь спать? Тогда мне придется вспомнить молодость и улечься на полу. Но ворс у ковра толстый…

– Сейчас мы найдем вам и матрас, и одеяло, и белье постельное. Здесь такие запасы, что и ваших помощников разместить можно. А я наконец займусь своей головой.

– Про книжку ничего не вспомнил, мил человек? – спросил дедуля.

Рабочий напряг память. Те парни отложили книжку в сторону. Она их мало заинтересовала. Потом приехал третий. Вот его книга заинтересовала. Третий даже определил, что книга на латыни.

– Она была во что-то завернута или не знаешь?

– Негодяи говорили про какую-то тряпку. Наверное, ее тоже с собой забрали. Я, по крайней мере, там ничего такого не видел. Да без тряпки и не сохранилась бы, правда?

– А что там под полом? – уточнил старичок.

– Весь тайник деревом обшит. И вроде не сгнило оно, хотя я, конечно, не особо рассматривал. Может, несколько слоев дерева. Я полами не занимался, не знаю, как они в том особняке уложены.

– Значит, могут быть еще тайники? Интересно.

– Ой, вспомнил! – воскликнул рабочий. – Третий что-то читал вслух… Вроде как для себя, будто сам с собой разговаривал. Я помню слово «потио». Он несколько раз повторил: «Потио, потио, потио…»

– Ах, pôtio! Очень любопытно!

Глава 17

Мы проснулись поздно. Легли под утро, устали, а событий сколько было!

– Бонни, какие у тебя планы? – спросил Бодряну с пола. – Мне бы переодеться нужно заехать…

Мне тоже нужно было заехать в одно место, поэтому мы договорились встретиться на набережной у Дворца бракосочетаний, чтобы присутствовать на свадьбе в роли почетных гостей.

Пока Бодряну был в ванной, я позвонила Анькиному отцу и извинилась за то, что не пришла на встречу.

– Взятие в заложники – веское оправдание! – хохотнул Павел Прокофьевич, потом стал серьезным. – Анька мне звонила. Бонни, тебе нужна помощь?

– Пока нет, спасибо.

– Ты знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться. Когда обедать-то пойдем? Или ужинать.

– Не сегодня… – грустно ответила я и обещала позвонить завтра.