Гесериада

— Когда-то бабушка моя, Абса-Хурце, и батюшка Хормуста-тэнгрий говорили, что в земной моей жизни я испытаю две великие битвы, почему и дали мне две вещи: железный нож и золотой ларец. Достает он обе эти вещи, смотрит и видит вместо них железное ядрышко и пчелу. Свободно пускает он ядрышко; насквозь пронзает оно уши у врагов и выходит через ушную раковину. Свободно пускает пчелу: та насквозь прокалывает глаза...

Шара-герту-ханова рать идет ощупью, наобум...

— Вещий конь мой гнедой! — говорит тогда Гесер-хан. — Мое дело рубить девятиалданным черным мечом, а твое дело истоптать и сравнять с землей эту рать в один миллион и триста тысяч людей.

Гесер рубит-сечет своим черным девятиалданным мечом, а гнедой вещий конь топчет и равняет с землей.

Так с корнем истребил он все ширайгольское племя. Полонил жен и детей и забрал все свое: и драгоценность Чиндамани; и черный уголь без трещины; и златописаные Ганджур с Данджуром; и три отока людей своих, трехсот хошучинов и тридцать своих богатырей; и тринадцатиалмазный храм.

Когда же все это было собрано, Гесер-хан изволил тронуться в обратный путь, в родные кочевья.

* * *

По дороге домой дает он своему Цзасе, дает ему съесть взятое с собою сердце Хара-герту-ханова Шиманбироцзы. И говорит при этом Гесер:

— Мой Цзаса! Не хочешь ли ты опять быть в моей дружине? Тогда я опять обращу тебя в тот самый облик. Если же ты несогласен, то может быть пожелаешь возродиться у отца моего тэнгрия Хормусты? Я вселю тебя к нему.

Отвечает ему Цзаса-Шикир:

— Вот я отдал тебе, своему, отдал всю мою жизнь до капли. Раз испытав рождение человеком, трудно мне будет, пожалуй, опять родиться человеком. Хочу возродиться у отца твоего, тэнгрия Хормусты!..

Одобрил слова Цзасы Гесер и водворил его душу в страну отца своего, тэнгрия Хормусты.

* * *

Продолжая воздавать справедливое, он отсек у Рогмо-гоа одну руку и одну ногу и передал ее пастуху овец, восьмидесятилетнему старцу. В муках говорила Рогмо: «Лучше б забрали меня черти, читхуры и албины!» И вот что сталось по силе этого черного преступного заклятия: читхуры и албины закопали ее заднюю часть в лед, грудь бросили в реку, а внутренности выкинули на припек солнца. Душу же ее они вселили в желтую пташку-козодоя.

В худенькой черной полуюрте, с одной при ней черноватой козой, пташка кормилась лишь тою добычей, что делала себе кусочек масла с головастика из единственной чашки молока от этой козы.

* * *

Было слово Цзасы из высшего мира:

— О, Гесер-хан мой! Ведь Рогмо-гоа сослужила две службы тебе и одну мне. Вспомни об этом, оживи ее и возьми к себе!

— Правда твоя, родимый мой Цзаса! — отвечает Гесер.

— Я оживлю ее и возьму к себе.

* * *

Обернувшись другим человеком, Гесер-Мерген-хан вошел в ту худенькую полуюрту. Прикусил у пташки ее маленький кусочек масла и положил на место. Смочил кончики усов в чашке с молоком и, притаившись, лег.

Желто-лысая пташка-козодой, в которой жила душа Рогмо-гоа, садится на дымник юрты и говорит:

— У того, кто входил сюда и кусал мое масло, зубы похожи на Гесеровы. Похожи на усы Гесера усы, которые коснулись моего молока. Что будет со мной, если это в самом деле мой милый Богдо? Но если это другой человек, пусть станется с ним то, что со мной!

Понял ее Гесер, бросил сеточку и поймал пташку. А поймав, стал отовсюду собирать разбросанные части ее прежнего тела. Собрал и, по слову Цзасы, наделил ее настоящим ее телом и образом.

Потом Гесер-хан взял Рогмо-гоа и пустился в дорогу, и прибыл он вместе с нею в родное урочище Нулум-тала.

И свою драгоценность Чиндамани; и черный уголь без трещины; и два великих златописаных нома спасения Ганджур с Данджуром; и тринадцатиалмазный храм: все это он снова водворил у себя.

Восстановил он поколения и тридцати своих богатырей, и трехсот хошучинов, и три отока своих людей.

И стал он жить, услаждаясь веселием тэнгриев.

* * *

Пятая песнь, повествующая о захвате власти у трех ширайгольских ханов.

Песнь шестая ГЕСЕР И ХУТУХТУ-ЛАМА — ЧАРОДЕЙ

Жил Гесер в радости и веселии, пока не появился таинственный один оборотень десятисильного мангуса, под видом великого чудотворца Хутухты-ламы. Въезжая, он вез с собой целые сокровища драгоценных камней.

— Этот лама — великий Хутухта! — говорит Рогмо-гоа Гесеру. Пойдем к нему на поклонение!

— Если он пришел с добрыми намерениями, то, полагаю, зайдет ко мне, — отвечает Гесер. — Сам же к нему не пойду. А ты, если ты хочешь поклониться, иди себе и кланяйся.

Рогмо-гоа согласилась с ним и поехала одна. Прибыла, поклонилась и приняла благословение четками.

Благословив ее, лама достал свои несметные драгоценности и все их стал показывать Рогмо-гоа.

— Откуда же у такого ламы такое множество драгоценностей? — говорит она.

— У твоего мужа, — отвечает лама, — у твоего мужа, государя десяти стран, Гесер-хана — целые сокровища драгоценных камней. Отчего же им не быть и у меня?

Рогмо-гоа откланялась и возвратилась домой.