Гесериада

— Оказывается, — отвечает Цотон, — оказывается, войско трех ширайгольских ханов дрогнуло и отступает. Следуя за ним по пятам, я не мог, однако, его настигнуть, но захватил и привел плохонький табун. Наверно, вы и послали-то меня уже после отступления войска с расчетом сделать мой поиск неудачным. Но я изрядно натерпелся даже и из-за этого табуна. Как я ни плох, но разве я тебе не близкий родственник? Если не веришь мне, то пошли на разведку человека!

— Разве ты чужой человек, ты, дядюшка Цотон! — отвечает Цзаса-Шикир. Если поступить по твоим словам, то, принимая во внимание, что враг действительно значит обратил тыл, пусть тогда разойдется все великое войско вместе со всеми нами!

Плачет Рогмо-гоа и по секрету обращается к Цзасе с такими словами:

— Разве тебе, своему любезному, не говаривал мой Гесер: Цотоново лицо — шелковая вата, речи — мягкая мука, зато сердце — чугунно-каменное. Потому-то, говорил он, вы, Цзаса и Рогмо, скрыто беседуйте обо всем том, что следует скрывать, а вслух, при Цотоне, говорите только о пустяках. Тогда только ни трусость, ни коварство его не будут иметь последствий. Вот как наказывал Гесер!

— Ах, моя Рогмо-гоа! Конечно, он слишком коварен, но передаться на сторону врагов не кажется ли это уж слишком? Уж дозволь нам разойтись по домам. Ясно, что в данном случае он говорит правду!

Итак, разошлись по домам и Цзаса, и все великое войско.

11 Самооборона Рогмо-гоа кончается неудачей ввиду возросших сил неприятеля

Не переставая плакать, Рогмо-гоа снаряжает коня и доспехи для своего слуги Аригуна, Аргаева сына, которого она посылает проверить известие об отступлении войска трех ширайгольских ханов: правда это или обман.

Перевалив всего два холма, тот наткнулся на войско трех ширайгольских ханов.

— Если я уклонюсь от этого врага, — думает он, — то намного ль я продлю свою жизнь?» И, ворвавшись в неприятельские ряды, он вступает в рукопашный бой, поражает тысячу человек и погибает.

Когда неприятель приближался, Рогмо-гоа уняла слезы и выступила, спрятав сзади под платье меч: то был Гесер-ханов огромный меч, вылитый из редкостной бронзы. Рогмо-гоа послала позвать ханшу Аджу-Мерген, свою разлучницу. Эта вторая жена Гесер-хана, дочь драконова царя Аджу-Мерген-хатун, была мастерицей стрелять из лука. Аджу-Мерген пришла, и Рогмо-гоа сказала ей:

— Неужели я буду сидеть сложа руки, ссылаясь на то, что милого Богдо моего, государя десяти стран света, нет дома, ссылаясь на то, что я женщина и что нет ни его любимого Цзасы, ни тридцати богатырей? Вступим в бой хотя бы с передовыми отрядами, с хошучинами! И она подала Аджу-Мерген огромный Гесеров колчан, туго набитый тысячью и сорока стрелами. Аджу-Мерген привешивает колчан к поясу и выступает навстречу врагу.

Впереди всех шел с отборным отрядом в сорок человек Алтан-герельту-тайчжи:

— Как бы не запылилось лицо Рогмо-гоа от движения большого войска! — думал он.

Обращается к ним Аджу-Мерген:

— Эй, вы, сорок рыцарей, явившихся за Ромго-гоа! За кого принимать вас: за хошучинов великого войска или за сватов?

— Мы хошучины! — отвечают те.

— Тогда стройтесь в четыре десятка!

Едва построились они по десяти человек в шеренгу, как Аджу-Мерген четырьмя стрелами пронзила сразу все четыре шеренги и, отскочив от них, стрелы полетели дальше и стали поражать людей в великом войске. Тогда Аджу-Мерген вскакивает на рыже-чалого коня с золотым сиденьем, из-под убитого Алтан-герельту-тайджи, врывается в передовые отряды великого войска и производит опустошение. Побежало войско трех ширайгольских ханов.

— Цотон-нойон нас предал. Оказывается, Гесер-то дома и уж истребляет передовые отряды нашего войска! — Но выступают пять витязей, чтобы привести в порядок войско. Первый выступает в полном вооружении, верхом на своем белом вещем коне, Шиманбиродза, младший наследник младшего брата Цаган-герту-хана; вторым — Беркут-харачисун-идекчи Тушимель; третьми — Цаган-герту-ханов зять, сын Солонгосского хана, Манцук-Цзула; четвертым — Шара-герту-ханов зять, сын Непальского хана, Мила-Гунцук; пятым — Хара-герту-ханов зять, сын хана земли Мун, Монса-Тускер. Выступили они впятером и взмахами мечей повернули обратно бегущие свои войска.

Наступает неисчислимая армия трех ханов. Аджу-Мерген уничтожила десять тысяч и сто человек их войска. Попробовала колчан — стрел больше нет.

— Что делать? Нет доброго товарища! — думает она, озираясь во все стороны. Поднимается всем домом и уходит в горы.

Уже окружили враги Рогмо-гоа и хотят ее взять, но тогда взмахивает она мечом по нападающим справа — десять тысяч сметает, взмахивает по нападающим слева — десять тысяч сметает. И опять, и опять все так же. Стоящие сзади отряды с криками наседают на нее с фронта и с тыла.

— Вперед, вперед! Пока не взмахнула она своим мечом!