Гештальт Метаморф

Через пару минут из своей комнаты вышла колдунья, успевшая переодеться.

— Отгрузка будет послезавтра утром. Вот список, проверь, все ли есть на складе.

— Решила распродать часть стратегических запасов? — хмыкнул Гештальт, пробежав глазами листок.

— Не люблю пустые отгрузки. Да и нечего артефактам без делу лежать, они от этого только разряжаются.

— Как скажешь, — пожал плечами сталкер. Он перевязал клетки, продев нейлоновый шнур через специальные кольца, и прикрепил к ним амулет. Теперь со стороны они будут выглядеть как обычные картонные коробки.

— Я пошел.

— Удачи, — колдунья закрыла за охотником дверь.

Гештальт не торопясь добрел до гаража, переоделся, прикрутил клетки к багажнику. Затем присел в воротах на пару минут. День, как назло, выдался самый что ни на есть солнечный. По небу бежали легкие кудрявые облачка, подгоняемые ласковым ветерком. Вечер будет теплым, так что гуляющая в одиночку симпатичная девушка ни у кого не вызовет подозрений. Зато кто-нибудь наверняка заинтересуется ей, попытается завести знакомство или, может быть, даже нагло пристать. Впрочем, как бы не повел себя потенциальный ухажер, ему уготована жуткая судьба — стать ужином для измененной. В том, что Вспышка выйдет сегодня на охоту, сталкер не сомневался.

С наслаждением потянувшись, охотник поднялся и оседлал мотоцикл. Слившись с потоком машин на запруженных улицах, он пытался понять, почему побег Вспышки так сильно взбудоражил его. Теперь, когда девушки не было рядом, он мог спокойно оглянуться назад и посмотреть, как изменилось его собственное отношение к пленнице и те цели, которые он видел перед собой.

Сейчас, та случайная встреча в катакомбах, уже кажется ему судьбоносной. Однако в тот момент им двигало лишь изумление и любопытство. Вспышка была странной и не укладывалась в рамки привычного, именно поэтому Гештальт взял ее домой, а не убил. Люди под действием излучения или других причин ставшие монстрами, как правило, теряли свой человеческий облик. И этим Вспышка сильно отличалась от них. Нелюди же, вроде Иглы, Лупы и самого Гештальта, накапливали излучение постепенно. Организация тщательно следила за появлением таких феноменов и, как правило, ее сотрудники находили будущих охотников раньше, чем те сами успевали осознать, что же с ними происходит. За семь лет работы в регионе Гештальт ни разу не встречал дикого нелюдя. Стоило Организации засечь кого-то готового пересечь черту, как в регион прибывала команда чистильщиков и переговорщиков, которые либо под благовидными предлогами, либо силой забирали ценный образец. К счастью, случалось это не слишком часто.

Позже, когда охотник узнал, что Вспышка подверглась нападению монстра и в нее был введен мутаген, к любопытству примешалась толика жалости. Девушка сама не понимала, что с ней происходит, и боялась нового мира, в который попала не по своей воле. Можно было отдать ее на растерзание Лупе или Организации, но Гештальт уже почувствовал запах крупной, а главное, неизвестной добычи, на которую могла вывести эта девочка. Вспышка стала живым образцом, наблюдая за которым можно было узнать некоторые особенности и возможности зараженных, а ее воспоминания стали ключом к поиску других жертв нападения. Девушка стала для него лишь объектом исследования, дополнением к тем образцам, которые он поставлял Лупе. Игла вольно или невольно разрушила эту систему. Именно колдунья подкинула охотнику мысль о совместной работе со Вспышкой.

После первой охоты многое изменилось. Девушка доказала свою полезность не только в качестве образца, но и товарища. А когда она потеряла сознание при виде разрезанного на кусочки сородича, Гештальт внезапно осознал, что Вспышка не только странный вид то ли нелюдя, то ли монстра, но еще и самая обычная девушка, которой все еще трудно привыкнуть к своей новой реальности. Она напомнила ему самого себя, когда сталкер только попал в Организацию, и как не мог понять, что происходит вокруг него. Не мог принять творившуюся там жестокость и бесчеловечность сотрудников по отношению к нелюдям, которые все еще пытались считать себя людьми. Но наставники, медики, сортировщики и надсмотрщики, вытравили из них эту глупую иллюзию, не в последнюю очередь грубой силой. А те, кто упорствовал и продолжал считать себя таким же человеком, как и они до последнего, отправлялись прямиком на лабораторные столы.