Гештальт Метаморф

Вновь зазвонил телефон. Дрожащими пальцами девушка принялась сбрасывать вызов, но сенсорник никак не поддавался. Нарастающая громкость мелодии звонка сводила ее с ума. Завыв от отчаяния, Вспышка сорвала со смартфона заднюю крышку, не щадя свои ногти, и вынула аккумулятор. Наконец-то стало тихо. Затем девушка быстро вытащила симку и попыталась сломать ее. Когда у нее это не вышло, Вспышка просто раскусила ее напополам.

Какое-то время девушка молча сидела в полной темноте, вздрагивая даже от звука собственного дыхания. Когда эмоции улеглись, ее руки сами потянулись к телефону. Как ни крути, а для нее это единственный источник света сейчас. Вставив аккумулятор, Вспышка с нетерпением ждала пока гаджет запуститься. А затем с непреклонной решимостью полезла в фотографии. Ей зачем-то потребовалось узнать как выглядит этот Виктор. Наверное, чтобы убедиться в том, что она никогда его не встречала, а телефон, ну скажем, просто нашла. Однако последнее сделанное фото разрушило нелепые отговорки в мгновение ока. Ибо на нем Вспышка увидела никого иного, как себя любимую в каком-то переулке. Судя по дате фото было свежее, сделано всего-то часа четыре назад.

Преодолевая дрожь, Вспышка отмотала несколько фотографий, пока не наткнулась на лицо владельца смартфона. Она тут же узнала его. Девушка помнила, как этот парень подошел к ней в глухой подворотне, хотя воспоминания были словно в тумане. Кажется, в его действиях даже не было ничего криминального… впрочем, она и не была уверена. Зато, чем закончилась эта встреча для Виктора, девушка не сомневалась, хоть воспоминаний об убийстве и последующем каннибализме не осталось в ее голове. Внезапно ей захотелось припомнить все до последней секунды, до мельчайших подробностей. Это было непонятным актом садомазохизма над самой собой. Вспышке захотелось истязать себя этими воспоминаниями, заставить себя почувствовать боль и раскаяние. Она полностью сосредоточилась на этой задаче, но ничего не выходило. На месте воспоминаний была одна лишь пустота. Словно их никогда и не было.

От внутренних переживаний ее отвлек вновь загоревшийся экран телефона. С удивлением Вспышка прочла на экране сообщение: «Зачем ты это делаешь?». Сообщение не было входящим, оно было набрано ею самой только что. Вот только девушка не помнила, чтобы печатала нечто подобное.

— Что за чертовщина, — пробормотала она и протерла глаза свободной рукой. Сообщение на экране поменялось. «Не игнорируй, ответь», — гласило оно.

— Ты кто такой вообще?

«Я тот, кого ты называешь «Голод»», — Вспышка с изумлением наблюдала, как ее правая рука набирает сообщение на телефоне: «А теперь ответь на мой вопрос»

— Зачем я делаю что?

«Зачем пытаешься вспомнить? И зачем испортила телефон? Ты же такой себе хотела», — ответ не заставил себя ждать.

— Это чужой телефон. Телефон человека, которого ты, то есть я… короче, которого мы съели! — девушка со всей силы ударила левой рукой по стене.

«Ну и что?»

— И то! Это неправильно! К тому же нас могли найти по симкарте… — добавила она, содрогаясь от одной мысли о дальнейших звонках родственников убитого.

«А ну тогда все ясно. Ты правильно поступила. А зачем пытаешься вспомнить? Тебе ведь будет плохо от этих воспоминаний. Поэтому я записал их в себя»

— Это как еще? — по спине Вспышки пробежал холодок.

«Есть ты и есть я. Мы вместе, но мы не одно и то же. Это слишком сложно, чтобы объяснить», — ответил Голод, добавив грустный смайлик.

— Да что ты, черт возьми, такое! — психанула девушка. Она попыталась выкинуть телефон, но правая рука не слушалась. Тогда Вспышка потянулась левой, но стоило пальцам опасно приблизиться, как ее сознание помутилось.

Беглянка пришла в себя довольно скоро. На дисплее телефона ее ждало новое сообщение: «Не делай так больше! Я не желаю тебе вреда, и не хочу лишний раз вмешиваться в тебя. Если тебе не нравиться, что я записываю часть воспоминаний только в себя, то я так больше не буду»

— Уж сделай милость, — поморщилась Вспышка, потирая лоб левой рукой. — А правую руку вернуть мне не хочешь?

«Нам нужно поговорить. У меня есть некоторый доступ к твоим органам чувств, но я не знаю, о чем ты думаешь. И не могу общаться с тобой напрямую. Пока что это единственный способ»

— Ну и дела, — девушка покачала головой. — Кажется, я начинаю сходить с ума. Разговариваю со своей правой рукой!

«Это не рука, это я!» — возмущенно набрали пальцы правой.

— Так кто ты? Зачем ты во мне? Зачем заставляешь нападать и есть людей? Что со мной происходит?

«Я… я не знаю ответов на твой вопросы. Я помню себя с того момента, как охотники разделили нас с помощью сережки. До этого мы были вместе — ты и я. Но они отделили меня, и мне пришлось учиться жить самому. Жить в изоляции. Мне пришлось развиваться, чтобы найти лазейку и убрать сережку. Чтобы вновь воссоединиться с тобой»

— Однако ж не воссоединился? И кстати, ты что мужского пола?

«Я не знаю, какого я пола. Слово голод мужского рода. Вот я и пишу в мужском роде. Я вообще не знаю, есть ли у меня пол», — ответила рука.