Гештальт-самотерапия. Новые техники личностного роста

По мнению Абрахама Маслоу, если вы любите кого-то, вы цените ваши принципиальные различия. Он имел в виду уважение мужественности или женственности партнера. Я думаю, сюда можно включить любые различия. Нарцисс влюбился в свое отражение. Только нарциссичный человек хочет видеть себя в другом как в зеркале. Нормальному человеку смертельно скучно жить со своим полным подобием.

Психологи-экзистенциалисты считают, что в любви мы видим истинный потенциал другого человека: способности, о которых, возможно, он сам не подозревает. В первые годы нашего брака мне казалось, что Берни приукрашивал мои качества, считая меня хорошей, доброй, смелой. Его видение дало мне цель и силы к ней двигаться. Я никогда не скрывала свои слабости, не пыталась придумать добродетели, но когда жизнь давала шанс, я старалась стать такой, какой он меня видел. Почти три десятилетия я пыталась при каждой возможности быть хорошей, доброй, смелой. Я старалась превзойти эгоистичность, скупость и трусость: проживала внутренний конфликт между «хорошей» и «плохой» сторонами своей личности, старалась избегать отыгрывания той стороны, которую Берни не признавал. Как описано в главе «Самодисциплина», я считаю, что именно таким путем можно стать тем человеком, каким я хочу быть.

При переносе вы проецируете на другого человека фантазии запретной стороны своей личности, свои тайные устремления. Вы искажаете реальность. В любви вы тоже цените в любимом человеке качества, которых вам не достает, но они не являются простыми проекциями. Некоторые из них — его реальные черты, другие — потенциальные. Я описала, как восприятие любящего человека дает нам силы двигаться вперед к актуализации этих качеств.

Силы, которые вы в нем видите, могут послужить для вас моделью роста, раскрыть собственные скрытые возможности. Подобно тому, как вы растягиваете психологическую мышцу, чтобы достичь высот его образа о вас, вы также можете обретать те качества, которыми сами восхищаетесь в нем.

Я всегда ценила некоторые черты Берни, которые были чуждыми моей природе. 27 лет я использовала его в качестве модели и теперь могу сказать, что достаточно изменилась, чтобы понять: в нас больше сходств, чем различий.

Берни скромный: у него нет потребности производить впечатление. Я всегда беспокоилась о своем публичном образе, о «продаже» себя каждому Тому, Дику или Гарри: мне было важно всеобщее одобрение. Наш контраст помог мне увидеть невротичность моего паттерна и проработать его в самотерапии. Хотя сегодня я еще не достигла уровня Берни, но у меня уже нет желания постоянно быть на сцене, отдавая себя на милость публике.

Меня всегда изумляла честность Берни. Я всю жизнь лгала, исходя из соображений «такта» и общей трусливости. Через некоторое время я стала стыдиться этого паттерна. Сегодня мне по-прежнему нужно быть бдительной, но гештальт-самотерапия помогает мне становиться честнее, даже если это означает некоторую угрозу для меня и пробуждает негативные чувства в других людях.

Я вербальный тип. Смущаясь, я начинаю компульсивно говорить. Я завидовала спокойствию Берни. Его молчание сообщало о достоинстве, которого не хватало моей болтливости. Сегодня я учусь молчать, давать ситуации развиваться своим ходом, не предпринимая активных действий.

Я труслива и немного благоговела перед мужеством Берни. В результате упорного труда в самотерапии, встречи со страхом и экспериментирования с новым поведением, я стала смелее. Сегодня я могу решиться на новый опыт, который выходит далеко за рамки необузданных фантазий трусливого прежнего «я».

Я всегда представлялась щедрым человеком, но в ходе самотерапии выяснилось («Идеализированный образ «я» (4)), что моя внешняя щедрость имеет невротические корни. По сути, я была жадной, мои подарки были заражены скрытыми мотивами: жаждой любви и благодарности, стремлением чувствовать себя святой. С самых первых дней брака я была поражена простой, не привлекающей внимания щедростью Берни, отсутствием конфликта и невидимых мотивов.

Я поставила себе новую цель: дарить от сердца, без сожаления или не дарить совсем. Но такому невротику, как я, очень трудно узнать истинные чувства, когда он думает, что кто-то «нуждается» в его помощи. Моей первой реакцией часто является позыв отдать все. Только некоторое время спустя я понимаю, что меня эксплуатируют, и начинаю возмущаться. С помощью тяжелой работы в гештальт-самотерапии я начала меняться. Снова и снова мне приходится проживать внутренний конфликт. Одна из сторон моей личности сверхидентифицирована с человеком, который чего-то хочет от меня и полагает, что я должна дать ему то, что он хочет. Другая сторона, тоже иррациональная, возмущается контролем со стороны требующего человека. Я еще не полностью переросла этот конфликт, но хорошо осознаю его и после каждой гештальт-самотерапии обретаю свободу быть честной. Я теряю свой образ гото-вой-все-отдать-святой, но становлюсь более аутентичной, подлинной, и людям легче мне доверять.