Гештальт-терапия. Отношение и Практика атеоретического эмпиризма

В Гештальт-терапии слово «Это» считается грязным, поскольку часто используется вместо «Я» или «Ты» для того, чтобы избежать прямого выражения или ответственности. В Гештальт-терапии мы обычно говорим не что «Это» случилось, а что «Мы» сделали. Однако употребление термина «Это» может быть совершенно правомерным в приложении к моментам особой спонтанности, здесь «Это» становится термином, наиболее выражающим качество переживания такого действия. Художник чувствует, что работа получается как бы сама по себе, писатель замечает, что характеры начинают жить самостоятельно, у танцора появляется «вдохновение». Уверен, что Перлс, несмотря на всю свою настойчивость в избежании в своем словаре слова «Это», согласился бы с таким исключением, поскольку на своих курсах по рисованию он часто говорил: «Не думай, не спеши, следи за кончиком кисти, это само получится».

На техническом уровне идея отказа от манипуляции находит выражение в качестве других запретов в практике континуума осознанности. Поскольку для вербализации переживания момента мы должны быть открыты моменту и тому, что в нем, а не собственной его трактовке. Способ, которым производится манипуляция во время упражнения континуума осознанности может базироваться на самоманипуляции или на манипуляции другими (терапевт, группа), хотя в конечном итоге это одно и то же.

Манипуляция другими, которую можно также понимать как самоманипуляцию, направленную на манипулирование другими (как, например, в выражении: «И ты мне улыбнись - и мне станет хорошо»), представляет собой полной набор «игрового» поведения. «Игра» всегда задействует надежду на достижение цели, ее можно рассматривать, как манипуляцию во имя будущего, а не как акт выражения.

Перлс видел игры как внешний пласт личности: «Дутый пласт», «Пласт Эрика Берна или Фрейдов пласт,» - всякий раз, когда он сталкивался с такими играми, он либо их прекращал, либо (как исключение своему правилу) интерпретировал: «Ты играешь беспомощно», «Ты играешь как глухой на рояле», «Скольких терапевтов ты замучил, пока добрался до меня?», «Ты порешь чушь».

Такие интерпретации (я бы назвал их глобальными) означали не столько наблюдение, сколько предупреждение: «Если хочешь со мной работать, лучше прекрати.»

Отказ от манипуляции был для Перлса неписаным законом, выходящим из требования аутентичности, которая была сама собой разумеющейся в способности пациентов реагировать. Или, по крайней мере, он так устанавливал во время набора на курсы. Его работой было вывести из пластов личности до уровня взрыва, но начальной стадией работы - на этапе абстрактных игр - он считал элементарный шаг, за который пациент должен был ответствен: «Чтобы работа была успешной, мне нужна крошечка вашей доброй воли. Сам я ничего для вас не сделаю, самоуверенный вы мой».

«За это короткое время я не раскрою вам, что вы тот самый отравитель, который оставит меня хромым и истощенным».

«Если вы столь искушенный охотник, который сосет меня своими "невинными" вопросами, кусает, ждет, пока я ошибусь, чтобы оторвать мне голову, то я позволю себя кусать, но от ловушки уйду».

«Если с улыбкой Моны Лизы вы пытаетесь скрыть от меня свое несокрушимое "Я лучше знаю" и хотите вывести меня из терпения, то я скорее усну.»

«Если вы "псих ненормальный", то я перестану подыгрывать и спорить с вами. Нельзя же так».

Проявления манипуляции, которые в основном направляются индивидом на самого себя, более незаметны, чем в межличностных играх. Так, терапевт лучше чувствует отталкивание и притяжение, молчаливые притязания или задабривания, которыми хотят ограничить его свободу или вывести его из равновесия. И все же самоманипуляция является, наверное, тем самым фактором, который выделяет настоящую практику континуума осознанности от фальши, или от псевдопрактики, которую «хороший пациент» может проводить очень долго без существенных результатов. Такие способы управления потоком переживаний превращают сам континуум осознанности в игру, в которую играют просто по правилам. Результатом может стать длинное перечисление объектов в контакте, отрывков физических ощущений, звуков и т.д., скорее напоминающие изобретательство, чем самореализацию. То, что происходит в подобных примерах, объясняется уравнением правила «выражай свои переживания» с «опиши ощущения», где последнее лишь внешне кажется тем же самым.