Гештальт-терапия. Отношение и Практика атеоретического эмпиризма

Правилу отказа от оценки следовать гораздо труднее, чем правилу отказа от размышления, частично это происходит из-за чрезвычайной утонченности рассудочной деятельности. В приведенном примере пациент был уверен, что он лишь выражает переживание, а на самом деле он защищался. Прежде чем прекратить оценивать, нужно совершенно четко увидеть, как это делается, для этого может потребоваться подготовительная работа. В Гештальт-терапии одним из путей такого осознания, мы рассмотрим его детально, является преувеличение любых недостатков, от которых мы хотим избавиться. Для того, чтобы жить в настоящем, полезно будет отдать долги прошлому или умышленно отследить свои фантазии в будущем. Точно так же, прежде чем перестать судить, нам необходимо судить таким образом, с таким умыслом, чтобы разобраться, как мы это делаем. И кроме того, нужно понять, что выбор судить или нет - за нами.

П.: Ничего особенного я не ощущаю. Вижу, как вы сидите на бревне. Чувствую ветерок на лице. Вертится мысль: «Ну и что». Все, что я воспринимаю, чудесно, но мне этого мало. Чего-то не хватает. Знаю, что может быть иначе. Бывало и лучше…

Т.: Вы сейчас играете в игру под названием «Этого недостаточно». Теперь к любому своему высказыванию добавляйте: «Этого недостаточно».

П.: Вижу вас, и этого недостаточно. Чувствую аромат тех кустов, и этого недостаточно. Очень хочу проникнуть в свое сознание и рассказать - и этого недостаточно. А теперь смотрю на небо, и этого недостаточно. Чувствую: но ведь этого достаточно! Ха! Смеюсь, и этого недостаточно. Мне игра нравится, и этого недостаточно. Ну конечно, все одно и то же, что за глупая игра!

Т.: Очень хорошо. А теперь я хочу, чтобы вы

некоторое время делали обратное; после каждого утверждения сознаваемого добавляйте: «Этого достаточно» или «Более, чем достаточно».

П.: Вот, сижу здесь, и этого достаточно - конечно, достаточно. Я знаю, что и вы тут, вы тратите на меня свое время, и этого достаточно. Чувствую свою признательность к вам. Вижу эвкалипт на фоне неба. И этого достаточно - замечательное дерево. Вижу его кору, она такая древняя. И такая мне родная. Я почти чувствую, что я и есть эвкалипт. Ветерок доносит запахи, и этого более чем достаточно! Будто бы дерево отвечает моим мыслям, и этот запах так дорог мне. А теперь я сознаю атмосферу, летнюю жару.

Чувствую воздух, он звенит, подобно рою золотистых пчел, на одной ноте. Сладкий и теплый, как сияние солнца… И большего мне сейчас не нужно.

Если быть достаточно требовательным в таких упражнениях, то можно обнаружить, что чувства, такие как тревога, вина или стыд, являются не прямыми переживаниями, но результатом оценки: надуманным занавесом, которым мы отгораживаемся от мира. За каждым проявлением вины стоит идеал, которого не удается достичь; за каждым проявлением тревоги - желание манипулировать будущим так, как, нам кажется, должно быть, когда мы обращаемся к, кому-то, чтобы он выразил свои переживания и ничего более, мы, в конечном счете, просим его выйти за пределы этого майя (древне-инд. иллюзия.,- прим. перевод.) и раскрыть, как ему все видится, когда он перестает это раскрашивать своим отношением. Мы говорим, что тревога, вина и т.д.- это то, что ты сам заставляешь себя испытывать или выбираешь себе, они не являются твоим ощущением мира.

В более узком значении слова, тем не менее, вина, тревога и другие такие же чувства являются не только «переживаниями», но тем, что лежит очень близко к индивидуальному сознанию.

Насколько далеко заходит правило отказа от оценки в данных случаях - это вопрос, которому я не нашел определенного решения, несмотря на то, что легко разглядеть возможности любой альтернативы; входя в вину, неудовлетворение, страх или, наоборот, не позволяя этим скрытым играм вмешиваться в переживание очевидного. Перлс особо выделял последний подход: увидеть, а не представить, и понять, что то, чего нам не хватает, не есть начало, но, возможно, конец. С другой стороны, как с повествовательностью, неудача в следовании правилу отказа от оценки может рассматриваться в качестве ключа для дальнейшей работы и применения других приемов.

Правило отказа от оценки, подобно отказу от просчитывания, поднимает вопрос пределов своей применимости. Можно ли его принять просто как технический прием, значение которого ограничено терапевтической установкой? Или должны ли мы превратить отношение отказа от суждения в еще одно «долженствование» как в правило для жизни? («Мы должны не долженствовать»). На последний вопрос невозможно однозначно ответить без прояснения разницы между долженствованием и идеалами или целями.