Гештальт-терапия. Отношение и Практика атеоретического эмпиризма

Обыгрывание видения обязательно влечет творческое переживание интерпретации или переложения в действие; таким образом вызывается увеличение творческой деятельности, выражаемой в самой грезе. Однако это только одна возможность. Может быть плодотворным заполнить пробелы фантазий или закончить видение, если оно по возвращении к действительности забылось. Столкнувшись с такой задачей, индивид обязательно обратится опять к видению и сольется со своей грезящей сущностью. Или же опишет словами черты, которые в грезе казались лишь невысказанными эмоциями, то есть у него с ними возникнет диалог. Есть лишь вероятность того, что индивид на самом деле «прислушается» к своему видению, став его частью.

Идея обыгрывания грез не является чем-то новым или исключительным для Гештальт-терапии. Точно так же, как принцип «сейчас и здесь», разработанной Перлсом, был известен за многие сотни лет на Востоке в виде медитации, обыгрывание грез или видений является практикой, известной еще северо-американским индейцам. Возьмем, к примеру, следующее наблюдение иезуитского монаха семнадцатого века:

У ирокезов, строго говоря, лишь одно божество - сновидение. Они полностью ему подчинены, следуют всем его повелениям с величайшей точностью. Более других этому суеверию подвержены цоннонтуены (сенеки): в этом отношении их верования вызывают лишь огорчение; что бы им ни привиделось во сне, они считают себя абсолютно обязанными выполнить это как можно быстрее. Другие народности довольствуются тем, что обращаются только к тем снам, которые наиболее значительны; племя, почитающееся соседями за наиболее религиозное, сочтет себя совершающим великое святотатство, если ему не удается совершить предписанный сном ритуал… кому приснилось, что он купался, тут же бежит во всю прыть совершенно голым по хижинам, в каждой из которых выливает на себя по целому ушату воды, какой бы холодной ни была при этом погода. Другому приснилось, что его взяли в плен и живьем сожгли, наутро он уже сам себя связывает и прижигает огнем, таким образом удовлетворяя веление сна: его вера отведет от него боль и бесчестье плена и смерти - в противном случае ему пришлось бы страдать среди врагов.

Практика, описанная отцом Фермином, основывается на веровании индейцев, что грезы выражают естественные желания, отличные от сознательных добровольных желаний. Для них удовлетворять эти желания было религиозным долгом и основой благополучия общины. Описывая в 1649 году гуронов, отец Рагенау приводит эту теорию, написанную таким языком, что, как сказал бы современный антрополог, «им было бы не зазорно пользоваться самому Фрейду»:

Гуроны веруют, что у наших душ - иные желания, которые суть природны и сокрыты. Они, как утверждается, идут из самых глубин души, но не через знание, а посредством определенного слепого переживания духа к определенным объектам; такое перемещение, говоря языком философии, может быть названо desideria innata, чтобы выделить его от другого, называемого desideria elicita.

Они веруют, что душа сообщает о природных желаниях посредственно снов, которые являются их выражением. Соответствие при завершенности желаний душа удовлетворена; л наоборот, не получает желаемого, она гневается и не только не наделяет тело благом и счастием, которыми хотела, но часто восстает против тела, причиняя различные болезни и даже смерть…

Когда индивид болеет в результате игнорирования своих естественных желаний, лекарством для его физических или психологических расстройств будет, по словам Уолли-са, «дать расстроенному желанию удовлетворения либо непосредственно, либо символически». Выбор непосредственного или символического «удовлетворения» во многом зависит от обстоятельств. Так, «сны, в которых враждебность направлялась на представителей других народов, удовлетворялись обыгрыванием их в пантомиме или в реальной жизни, однако нехорошие сны о представителях своей общины обыгрывались только символически, что имело профилактичесий эффект».

Несколько лет назад профессор Майкл Харнер и я попытались оживить церемонию разыгрывания сновидения, как это было у индейцев-сенеков. Индивид должен был рассказать сон группе, следовало короткое обсуждение, чтобы интерпретировать выражаемые сном желания, и потом вся группа принимала участие в разыгрывании сновидения и в удовлетворении желания индивида. Для некоторых зрелище оказалось захватывающим в той же мере, которая вообще присуща Гештальт-терапии.

Женщину, которой привиделось, что ее живьем закопали в землю, оплакали, положили в ящик и понесли в процессии ее товарищей по группе, во время всего этого она смогла напряженно пережить вновь чувства видения, вспомнить забытую последовательность сна и узнать из него то, что никогда не ожидала узнать - не пытаясь понять или интерпретировать.