Гештальт-терапия. Отношение и Практика атеоретического эмпиризма

Теперь обратимся к Гештальту и вожделению. В целом мы понимаем вожделение как снисходительность к желаниям, т.е. в этом смысле можно сказать, что Гештальт-терапия опирается на «вожделение» - поскольку большинство гештальтистов верит в терапевтическое значение оценки, выражения и удовлетворения чьих-то желаний. Вожделение также связано с жаждой возбуждения, что характерно для атмосферы Гештальта. Одно дело возбуждение, совсем другое - жажда возбуждения, которая является обратной стороной склонности к скуке. И третье - это псевдовозбуждение. Помнится, что когда я впервые работал с Гештальт-группой в Германии и, обойдя комнату, задал вопрос: «Что вы теперь чувствуете?» - то обнаружил, что все «возбуждены». Для меня стало ясно, что «возбуждение» в их понятии являлось идеализированной тревогой. (Кстати, мне не подходит девиз Фритца, что тревога есть возбуждение минус кислород. Это может быть и возбуждением минус сигарета. Что угодно может унять тревогу и превратить ее в действие или даже в разрушение). Я осознал, что вожделение является отклонением в личности, когда занимался характерологией, которая была частью системы Арика. Или, если хотите, «Четвертого Пути» психологической традиции, с которым познакомил Запад сначала Гюрджиев, а затем более детально показал Оскар Ичаго. Это типология, подобная описанию семи смертных грехов христианства (только число семь здесь доведено до девяти, включая такие грехи, как страх и тщеславие). Одним из смертных грехов, как вам известно, является вожделение, которое я всегда интерпретировал весьма литературно, точно также, как я интерпретировал ненасытность, ни на мгновение не допуская какой-то подтекст. Ознакомившись с характерологией «Четвертого Пути» (Суфизм иногда переносит это название на саму традицию), я узнал, что ненасытность заменяет определенный вид оральности. В случае с вожделением подразумевается тип характера, который часто описывается в литературе по психологии. Райх говорит о нем как о фаллическом характере нарциссизма; Фромм называет его эксплуатативной личностью, отмечая его связь с психоаналитическим понятием оральной агрессии. Лоуэн говорит о «психопатическом типе», Хорни высказывается о «мстительном характере», а мы в большинстве своем используем выражение «садистский». После знакомства с характерологией стало неизбежным начать типологизацию всех моих знакомых или всех, с кем я встречался по жизни,- Фритц тоже не избежал своего диагноза. Вот так, к нему подошло слово «вожделение»! Сфокусировавшись на том, что я знал о Фритце, я немедленно узнал о проекции его личности на том, что стало движением Гештальт-терапии. Существует фракция Гештальт-терапии, независимая от личностей, и есть фракция, являющаяся имитацией Фритца, с этим нужно бороться, необходимо взять отсюда все самое ценное, отделить от второстепенного. Я думаю, что в настоящее время почти каждый занимается Гештальтом по-своему. Но было бы полезным как-то определиться. Не так давно я слышал определение Гештальта как «проработку психопатическим учением навязчивых принуждений для превращения их в истерику». Шутка отражает представление того, как вожделение соотносится с возбуждением, как экспрессия, лучшее из средств, оказывается самоцелью. Интенсивность заменяет глубину, а развлечение идеализируется как терапевтическое достижение.