Гестапо. Террор без границ

Главную картотеку заполнили только к началу 1937 года, но на этом сотрудники гестапо не остановились. На основании доносов и тотальной слежки она постоянно пополнялась, в том числе «А-картами». Летом 1938 года Гейдрих ввел новые критерии по отношению к трем категориям нижних военных чинов. По первой группе (A1) регистрацию проходили «враги государства и лица, уклонявшиеся от всеобщей мобилизации». Арест тем не менее распространялся прежде всего на тех, кого можно было отправить на войну, да и то в том случае, если эта группа не охватывала слишком широкий круг людей. Ко второй группе (A2) относили тех, кто подпадал под всеобщую мобилизацию. Их надо было держать под постоянным контролем. И, наконец, в третью группу (A3) вошли те, «кто на день мобилизации отсутствовал в государстве». В обязательном порядке заносили в картотеку лиц, представлявших собой «опасный потенциал», за которыми следовало особенно тщательно наблюдать или даже арестовывать.

Телетайпная комната в центральном управлении гестапо

В местных учреждениях гестапо с 1938 года также стали создавать новые картотеки. Как и персональные, копии карт А1 и А2 отправлялись в центральное гестапо, чтобы пополнять там имперскую унифицированную картотеку. О перемещении находившихся под наблюдением лиц следовало сообщать компетентным «стапо-отделам» по новому месту жительства. Количество потенциальных арестантов сокращалось само собой, так как многие из них просто не выдерживали транспортировки и условий жизни в концентрационных лагерях. Однако и в этом случае у национал-социалистов было готовое решение: по распоряжению Вернера Беста лица, арестованные на юге и юго-западе Германии, направлялись в концлагерь Бухенвальд, а на северо-западе и в центре Германии — в Заксенхаузен. На востоке Пруссии создавались новые концлагеря, транспортировку заключенных осуществляли инспектора полиции безопасности в отдельных военных округах.

Своими главными политическими противниками национал-социалисты считали представителей рабочего движения и его организации, а также антифашистов и левых.

Решающим средством в системе подавления потенциальных оппонентов для национал-социалистов стали концентрационные лагеря.

Чтобы понять, как хитроумно и коварно функционировала эта система, рассмотрим сначала, как возникла идея построения подобных учреждений, которые впоследствии гестапо широко использовало в своих преступных целях.

В течение первых месяцев нацистского господства уже были созданы камеры для пыток, которые размещались в подвалах, казармах и помещениях СА. До конца 1933 года их почти все ликвидировали. Кроме того, национал-социалисты направляли оппозиционеров в так называемые многочисленные «предварительные» лагеря, которые были сначала существенной составной частью террора. В 1933 — 1934 годах было создано более 70 лагерей для политических противников. Наряду с этим существовало около 30 мест заключения, которые предусматривались для «арестов в качестве меры пресечения», а также 60 тюрем гестапо, СА и СС. Сначала лагеря централизованно создавались новым имперским правительством, и эта инициатива не шла от местного нацистского руководства, которое осуществляло различные программы и мероприятия в соответствии со сложившимися условиями в своих землях. Но «предварительные лагеря» частично обозначались уже как концентрационные, хотя и имели различную структуру.

К первому типу относились лагеря, созданные на национальной почве государственными верховными органами власти (полицией, политической полицией и Министерством внутренних дел), управление которыми подчинялось гражданскому начальнику лагеря. Тогда как охрана СА и СС рассматривалась как «вспомогательная полиция», которая была подчинена своему начальнику лагеря, назначенному из их рядов. Имелись лагеря и другой структуры, подобной той, что создавалась в Пруссии. Это были Зонненбург, Лихтенбург, Бранденбург, Эстервеген I и II, Боргермоор и Нейструм и, кроме того, лагерь Саксенбург в Саксонии.

Второй тип лагерей создавался региональными или местными органами власти. Они, правда, охранялись также СА, однако при надзоре полиции. Здесь держали арестантов преимущественно только несколько недель. В Пруссии это были Браувайлер, Бенхингхаузен, Моринген, Глюкштадт, а в Бадене — лагерь Крислау дер Фалль.

Третий тип образовывался без государственного надзора региональными руководителями национал-социалистских организаций с целью защиты своих личных интересов. Он был совершенно произвольным. По инициативе полиции или местных властей такие лагеря были образованы в Бреслау, Keмне, Штеттине и Эвтине с соответствующими индивидуальными структурами.

Четвертый тип лагерей создавали СА и СС. Они считались партийными, в них набиралась охрана из состава местной и региональной полиции. Заключенные там содержались несколько дней или несколько недель. К таким лагерям можно причислить, например, Ораниенбург. Позднее они попали под государственный контроль[15].