Гетика

{30} Скифия погранична с землей Германии вплоть до того места, где рождается река Истр[76] и простирается Мурсианское озеро[77]; она [Скифия] тянется до рек Тиры[78], Данастра и Вагосолы[79], а также великого того Данапра[80] и до горы Тавра[81] – не той, что в Азии, а собственной, т. е. скифской, – по всей прилегающей к Мэотиде[82] местности и за Мэотиду, через Босфорские проливы[83] до Кавказских гор и реки Аракса; затем она [Скифия], загнувшись в левую сторону, за Каспийское море (а это последнее возникает на крайних границах Азии, от северо-восточного океана, в виде гриба[84], сначала тонкого, потом – широчайшей круглой формы), склоняется к области гуннов {31} и отступает до албанов[85] и серов[86].

Эта, повторяю, страна, а именно Скифия, вытягиваясь в длину и развертываясь в ширину, имеет с востока серов, живущих у самого ее начала на берегу Каспийского моря; с запада – германцев и реку Вистулу; с севера она охватывается океаном, с юга – Персией, Албанией, Иберией[87], Понтом и нижним течением Истра, который называется {32} также Данубием[88] от устья своего до истока.

С той своей стороны, которой Скифия достигает Понтийского побережья, она охвачена небезызвестными городами; это – Борисфенида[89], Ольвия[90], Каллиполида[91], Херсона[92], Феодосия[93], Кареон[94], Мирмикий[95]и Трапезунта[96], основать которые дозволили грекам непокоренные скифские племена, с тем, чтобы греки поддерживали с ними торговлю[97].

Посередине Скифии есть место, которое разделяет Азию и Европу одну от другой; это – Рифейские горы[98], которые изливают широчайший {33} Танаис[99], впадающий в Мэотиду. Окружность этого озера равна 144 тысячам шагов[100], причем оно нигде не опускается глубже чем на 8 локтей[101].

В Скифии первым с запада живет племя гепидов[102], окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе [по его области] протекает Тизия[103]; с юга же [эту область] отсекает сам великий Данубий, а с востока Флютавзий[104]; стремительный и полный {34} водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра. Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы[105]. У левого их склона[106], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов[107]. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.

{35} Склавены[108] живут от города Новиетуна[109] и озера, именуемого Мурсианским[110], до Данастра, и на север – до Висклы[111]; вместо городов у них болота и леса[112]. Анты же[113] – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов.

{36} На побережье океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы, живут видиварии[114], собравшиеся из различных племен; за ними берег океана держат эсты[115], вполне мирный народ. {37} К югу соседит с ними сильнейшее племя акациров[116], не ведающее злаков, но питающееся от скота и охоты.

Далее за ними тянутся над Понтийским морем места расселения булгар[117], которых весьма прославили несчастья, [совершившиеся] по грехам нашим.

А там и гунны, как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен, закишели надвое разветвившейся свирепостью к народам[118]. Ибо одни из них зовутся альциагирами[119], другие – савирами[120], но места их поселений разделены: альциагиры – около Херсоны, куда жадный купец ввозит богатства Азии; летом они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того, куда привлечет их корм для скота; зимой же переходят к Понтийскому морю. Хунугуры[121] же известны тем, что от них идет торговля шкурками грызунов[122]; их устрашила отвага столь многочисленных мужей[123].

{38} Мы читали, что первое расселение [готов] было в Скифской земле, около Мэотийского болота; второе – в Мизии, Фракии и Дакии; третье – на Понтийском море, снова в Скифии; однако мы нигде не обнаружили записей тех их басен, в которых говорится, что они были обращены в рабство в Бриттании или на каком-то из островов, а затем освобождены кем-то ценою одного коня.

Но, конечно, если кто-нибудь сказал бы, что они появились на нашей земле иначе, чем мы об этом рассказали, то он окажется в некотором противоречии с нами; ибо мы больше верны прочитанному, чем старушечьим россказням[124].