Гетика

{67} Затем, в царствование у готов Бурвисты[218], пришел в Готию Дикиней[219] в те времена, когда верховенством в Риме завладел Сулла[220]. Бурвиста принял этого Дикинея и дал ему чуть ли не царскую власть; по его совету готы разорили земли германцев, те самые земли, {68} которые ныне занимают франки. Цезарь[221] же, первый из всех присвоивший себе [императорскую] власть над Римом, подчинивший своему господству почти весь мир и покоривший чуть ли не все царства, вплоть до того, что и вне нашего [земного] круга занял острова[222], расположенные в лоне океана, а тех, кто даже и слухом не слыхал имени римлян, сделал плательщиками дани этим самым римлянам, – Цезарь не смог, тем не менее, покорить готов, несмотря на частые попытки. И когда Гай Тиберий[223], уже третий, правит {69} римлянами, готы все еще твердо сидят, невредимые, в своем государстве.

Им было и спасительно, и удобно, и желательно приводить в исполнение все, что бы ни приказал им Дикиней, их советник, потому что они считали это заслуживающим всяческого домогательства и полезным. Он же заметив, что души их во всем ему повинуются и что они обладают природным умом, обучил их почти всей философии[224], а он был в этом деле опытный учитель. Наставляя их в этике, он обуздал [их] варварские нравы; преподавая физику, он заставил их жить в соответствии с природой, по собственным законам, которые, будучи записаны, и до сих пор зовутся «белагины»[225]; обучая логике, он сделал их превыше остальных народов сведущими в (искусстве] рассуждения; показывая практику[226], он убедил их жить в добродеянии; открывая теоретику[227], научил созерцать двенадцать знаков[228] и бег через них планет[229], а также всю астрономию; он объяснил и то, каким образом лунный диск[230] испытывает увеличение или претерпевает ущерб, и показал, насколько огненный солнечный шар превосходит размерами земной круг[231], и изложил, под какими именами и под какими знаками на небосводе[232], все более и более склоняясь, низвергаются в своем падении с востока на запад 346 звезд[233].

{70}Каково же было, спрашиваю я, удовольствие, когда отважнейшие мужи, имея маленькую передышку от военных дел, впитывали философские учения?[234] И ты мог видеть, как один исследует положение неба, а другой – природу трав и кустарников; этот наблюдает прирост и ущерб луны, а тот – работу солнца[235] и то, как подхваченные вращением небосводы приводят обратно на западную сторону те [светила], которые спешат идти к восточной, получив отдых по установленному закону[236].

{71} Передав готам из своих знаний все это и многое другое, Дикиней прославился у них как чудодей и повелевал не только меньшими, но даже королями. Выбрал он тогда из них благороднейших и благоразумнейших мужей и, научив их теологии, убедил их почитать некоторых богов и святилища и сделал их жрецами, придав им название {72} «пиллеатов» оттого, я думаю, что они совершали жертвоприношения, покрывая головы тиарами, которые иначе мы зовем «войлочными шапками»[237]; остальной же народ он приказал называть «простоволосыми»[238]. Это имя и приняли готы в большинстве своем, и до сего дня они поминают его в своих песнопениях.

{73} После смерти Дикинея почти таким же почитанием пользовался {74}у них Комозик[239], потому что не был он неравен тому в искусстве. Он был у них и королем, и первосвященником по причине своей учености; и судил он народ с высшей справедливостью. После того как и этот ушел от человеческих дел, воцарился над готами король Корилл[240], и он правил своим племенем в Дакии в течение сорока лет. Я имею в виду древнюю Дакию[241], которой, как известно, владеют теперь гепиды[242]. Страна эта, лежащая напротив Мезии, через Данубий, охвачена короной гор и имеет лишь два подхода: один – через Боуты[243], другой – через Тапы[244].

Эту Готию[245], которую предки называли Дакией и которая теперь, как мы сказали, именуется Гепидией[246], тогда ограничивали с востока ароксоланы[247], с запада язиги, с севера сарматы и бастерны[248], с юга – река Данубий. Язиги же от ароксолан отделяются только рекой Алутой[249].

{75} Ввиду того что упомянут был Данубий, нелишним считаю я сказать кое-что о столь великой реке. Рождаясь среди Аламаннских полей[250], он принимает в себя то отсюда, то оттуда на протяжении 1200 римских миль[251], – начиная от истока своего до устьев, впадающих в Понт, – 60 рек[252], наподобие спинного хребта, в который вплетаются ребра вроде решетки[253]. Это вообще огромнейшая река. На языке бессов он называется Истром[254] и имеет в русле своем воду глубиной всего на двести стоп[255]. Среди остальных рек эта река по величине превосходит все другие, кроме Нила[256]. Сказанного о Данубии достаточно. К предложенному нами изложению, от которого мы уклонились, с помощью божией возвращаемся.