Гетика

Этот город открыт всего только одному подступу, находясь между болотами, морем и течением реки Пада[434]; некогда землевладельцы [в окрестностях] города, как передают старшие писатели, назывались αινετοί, что значит хвалы достойные[435]. Равенна лежит в лоне римского государства над Ионийским морем и наподобие острова заключена в разливе текущих вод[436]. {149} На восток от нее – море; если плыть по нему прямым путем из Коркиры[437] и Эллады, то по правую сторону будут сначала Эпиры, затем Далмация, Либурния и Истрия[438], и так весло донесет, касаясь [все время берега], до Венетий[439]. На запад [от Равенны] лежат болота, на которых, как ворота, остается единственный крайне узкий вход. С северной стороны находится тот {

150} рукав реки Пада, который именуется Рвом Аскона[440]. С юга же[441] – сам Пад, величаемый царем рек италийской земли, по прозванию Эридан[442]; он был отведен императором Августом посредством широчайшего рва, так что седьмая часть потока проходила через середину брода, образуя у своего устья удобнейший порт, способный, как некогда полагали, принять для безопаснейшей стоянки флот из двухсот пятидесяти кораблей, по сообщению Диона[443]. Теперь же, как говорит {151} Фавий[444], то, что когда-то было портом, представляется обширнейшим садом, полным деревьев, на которых, правда, висят не паруса, а плоды[445]

. Город этот славится тремя именами и наслаждается трояким расположением, а именно: первое из имен – Равенна, последнее – Классис, среднее – Цезарея между городом и морем; эта часть изобилует мягким [грунтом] и мелким песком, пригодным для конских ристаний.

{152} Итак, когда войско везеготов приблизилось к окрестностям Равенны, то послало к императору Гонорию, который сидел внутри города, посольство: если он позволил бы готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое; если же нет, то надо решить дело войной, – кто кого в силах изгнать, – и тогда победитель пусть и повелевает, уверенный [в своей силе]. Но император Гонорий опасался и того, и другого предложения; созвав на совет свой сенат, он раздумывал, как бы {153} изгнать готов из пределов Италии. И пришло ему, наконец, в голову такое решение: пусть Аларих вместе со своим племенем, если сможет, отберет и возьмет в полную собственность далеколежащие провинции, т. е. Галлии и Испании[446], которые император почти потерял, так как их разорило нашествие короля вандалов Гизериха[447]. Готы соглашаются исполнить это постановление[448] и принять дар, подтвержденный {154} священным прорицанием, и отправляются в переданную им землю. После их ухода, – а они не причинили в Италии никакого вреда, – патриций Стилихон[449], зять императора Гонория (потому что император взял в замужество обеих его дочерей, Марию и Термантию, одну за другой, но бог призвал к себе их обеих сохранившими девственность и чистоту); так вот этот Стилихон тайно подошел к Полентии

[450], городу в Коттийских Альпах[451], – готы же не подозревали ничего дурного, – {155} и, на погибель всей Италии и бесчестье себе, бросился в бой. Внезапно завидев его, готы сначала ужаснулись, но вскоре собрались с духом и, по своему обычаю возбудив себя ободряющими кликами, обратили чуть ли не все войско Стилихона в бегство и, отбросив его, уничтожили полностью; затем, разъяренные, они меняют предпринятый путь и возвращаются в Лигурию[452], по которой только что прошли. Захватив там награбленную добычу, они также опустошают Эмилию[453] и земли по Фламиниевой дороге[454] между Пиценом[455] и Тусцией[456]

; они хватают как добычу все, что попадается по обеим ее сторонам, и в {156} набегах доходят вплоть до Рима. Наконец, вступив в Рим[457], они, по приказу Алариха, только грабят, но не поджигают, как в обычае у варваров, и вовсе не допускают совершать какое-либо надругательство над святыми местами. Выйдя из Рима, они двинулись по Кампании[458] и Лукании[459], нанося тот же ущерб, и достигли Бриттиев[460]. Там они осели надолго и предполагали идти на Сицилию, а оттуда в африканские земли.

Ведь область Бриттиев лежит на крайнем конце Италии, расположенная в южной ее части; ее выступ составляет начало Апеннинскиих гор; вытянутая наподобие языка, она отделяет Адриатическое море[461] от Тирренского; название свое она получила некогда от имени царицы Бриттии[462].