Гевара по прозвищу Че

Уборка тростника явилась удачным приключением, общий фон которого составляли более или менее крупные неудачи. По возвращении из Камагуэя Че вновь погрузился в проблемы промышленности. Как обычно, он доказывал, что возможность вытащить кубинскую экономику из депрессии кроется исключительно в ее развитии.

24 марта он выступал на собрании рабочих текстильной фабрики в Аригуанабо и говорил об образовании Единой партии социалистической революции (ЕПСР). Он возмущался тем, что на фабрике, где работали в основном женщины, из ста девяноста семи рабочих, принятых в партию, было лишь пять женщин. Он сказал, что "женщины все же должны быть освобождены от опутывающих их уз прошлого, которое до сих пор живо", так как мужчины, похоже, "думают, что женщины до сих пор недостаточно развиты, чтобы с ними стоило считаться". Он вспомнил о случае, происшедшем в его министерстве: женщину пришлось перевести на другую работу, так как ее муж, армейский офицер, не позволял ей ездить в командировки по стране. "Это вопиющий пример дискриминации женщин.... Прошлое продолжает отягощать нас".

Че также посетил завод безалкогольных напитков Марсело Саладо (бывшее предприятие компании "Кока-кола") и обратился к его работникам с резкими вопросами, которые уже прежде задавал в телевизионном выступлении: "Почему у колы не такой вкус, как прежде?" Панно Эрнандес, технический руководитель, пожаловался на всеобщую критику, которой подвергалась продукция завода, и сказал, что они прилагали огромные усилие для улучшения качества.

"Поймите, я сказал то, что сказал, потому что напиток действительно на вкус напоминает микстуру от кашля. Неужели мы не можем делать колу так же хорошо, как американцы, или даже лучше?"

Было похоже, что не могли.

Че всегда входил на производственные предприятия через цеха и никогда - через управленческий корпус. Кадры документального фильма показывают его встречу с рабочими (Че, улыбаясь, прерывает фразу на полуслове). Такое впечатление, что он чувствовал себя как дома. Но подчас у него находились резкие слова и для фабричных рабочих. После посещения мотоциклетного завода в Сантьяго-де-Куба он написал рабочим сердитое письмо, в котором бранил их за то, что члены ОРО берут мотоциклы для личного пользования, и указывал, что "рабочие не имеют никаких прав на ту продукцию, которую выпускают. Пекари не имеют никакого права на дополнительный хлеб, рабочие цементного производства не имеют никакого права на дополнительные мешки цемента, и вы тоже не имеете права на мотоциклы".

Во втором квартале 1963 года мать Че, Селия Ла Серна, была арестована при возвращении из Уругвая в Аргентину по обвинению в перевозке коммунистической литературы. Она провела два месяца в женской тюрьме Буэнос-Айреса, что серьезно подкосило ее здоровье. Это был первый ход нового правительства Аргентины в вендетте, объявленной им Че. А на домашней фотографии Алейды Марч видно, что она находится на последних сроках беременности, ожидая четвертого ребенка Че. Дочь, названная в честь бабушки Селией, родилась 14 июня.

20 мая, на годовщине газеты Народной социалистической партии "Ой", Че произнес очень неудачную речь. Она содержала пересказ учебника по марксизму и похвалы старым кадрам НСП. Та же самая точка зрения нашла отражение во введении к книге "Марксистско-ленинская партия" - сборнике текстов по теории партийного строительства и речей Фиделя Кастро. Один из биографов Че, итальянец Роберто Массари, сетовал: "Гевара воздал хвалу книге низкого теоретического уровня". Странно, что Че, который настолько критически относился к пути, избранному советской экономикой, не имел никакого представления о социальном неравенстве, политическом авторитаризме и репрессивном полицейском устройстве того государства, каким являлся СССР. Кроме того, он, конечно, не обладал теоретическим багажом, который позволил бы ему держаться в отдалении от советских догм. Он был пленником неандертальского марксизма. Как правильно заметили Кароль и Франки, невежество Че не дало ему возможности составить достаточно полное и точное представление о проблеме.

Но, как ни странно, именно в это время Че вступил в спор с советским марксизмом, заявив о его непоследовательности в управлении экономикой. Первый номер нового журнала "Наша промышленность", предназначенного для полемики и публикации официальных сообщений, вышел в свет 1 июня. Он был напечатан на низкосортной бумаге, сделанной из выжимок сахарного тростника по заказу министерства. Журнал открывался статьей Че, во введении к которой безапелляционно указывалось, что советское "финансовое самоуправление" предприятий отличается от кубинского принципа централизации, который вполне подходит для маленькой страны с хорошими коммуникациями.