Гевара по прозвищу Че

Че загримировался для своего второго тайного отъезда с Кубы. Он использовал маскировку, которую уже испытывал в Сан-Андресе. Судя по всему, его сильнее всего раздражали фальшивые зубы, с помощью которых он обычно изменял форму нижней челюсти, и очки с линзами для близоруких, из-за которых он был вынужден ходить очень осторожно, чтобы не споткнуться. В последний день Фидель устроил обед с наиболее доверенными членами кубинского правительства и предупредил их о том, что на обеде будет гость. Маскировка сработала: никто не узнал Че.

На последней фотографии, запечатлевшей его вместе с Фиделем, Че предстает в своем последнем маскарадном обличье: одет как подобает высокопоставленному бюрократу, в пальто, при галстуке, в шляпе, из-под которой видны квадратные очки. Можно разглядеть, что он смотрит на Фиделя, а тот, с сигарой, рассматривает паспорт Че. Их разделяет не более восьми дюймов. На заднем плане открытый гардероб, в котором нет ни одежды, ни даже пустой вешалки. Не сохранилось никаких записей тех прощальных слов, которыми они обменялись. Лишь позднее Фидель сказал итальянскому журналисту Джанни Мине несколько кратких фраз об этом событии: "Мы были не такими уж неискренними, поскольку мы немногословны... Он не был таким, неискренним, и я не таков, но наши чувства были очень сильны".

23 октября 1966 Эрнесто Гевара покинул Кубу, чтобы снова превратиться в Че.

* * *

22 октября курс обучения был закончен. Бойцам предоставляли отпуск для прощального свидания с семьями, хотя они должны были сохранять строжайшую тайну насчет того, куда направляются. Мануэль Эрнандес сказал жене, что отправляется в Камагуэй на уборку сахарного тростника, но прощался куда дольше обычного и под конец расплакался. Прощальные слова Пинареса, по распространенному мнению, были исполнены его обычного мрачного юмора: "Отправляйся искать себе другого мужа, потому что я оттуда не вернусь".^{30}

46. "Сегодня начинается следующий этап".

Сохранилась фотография человека, который смотрится в зеркало в номере гостиницы "Копакабана" в Ла-Пасе. Снимок был сделан в тот же день, когда этот человек возвратился в город после нескольких лет отсутствия. Предшествовавший год был худшим в его жизни, тем не менее он готов был предпринять новую попытку. Было 3 ноября 1966 года, и Эрнесто Гевара спустя тринадцать лет второй раз в жизни прибыл в боливийскую столицу, словно некий персонаж, танцующий танго с меняющимся ритмом.

Не возродился ли тогда в Че образца 1966 года, за спиной которого была Кубинская революция и африканское поражение доктор Гевара, каким он был в 1953-м - авантюрист, странствующий по Латинской Америке? Тринадцать лет, разделявшие этих двоих людей, были короткими, но важными. Человек, фотографировавший сам себя в зеркале, временно носил имя Адольфо Мены; он был специалистом в области сельского хозяйства из Уругвая, работавшим на Организацию американских государств, как сообщалось в документах, имевшихся в Национальном информационном управлении при президенте Боливии.

И существует еще одна фотография, отретушированная в лабораториях ЦРУ, на которой Че Гевара представлен чисто выбритым. Вне всякого сомнения, она была и в распоряжении паспортного контроля в аэропорту, который доктор Мена только что прошел.

Че, подгоняемый риском, с которым неотъемлемо сопровождено путешествие под чужим именем, приступил к действиям уже на следующий день, не дав себе времени на то, чтобы осмотреться и ознакомиться с политической ситуацией в Боливии. С помощью Пачо Фернандеса Монтеса де Ока он вечером встретился с Ренаном на конспиративной квартире. Ренан дал ему инструкции по сбору с остальной частью группы и получению оружия. Ренан, в свою очередь, связался с Мартинесом Тамайо, который, не поняв до конца, в чем дело, сказал Гарри Вильегасу и Карлосу Коэльо, что Че не хочет видеть их, хотя на самом деле речь шла о том, что Че не хотел встречаться со всей группой сразу. В результате двое бывших телохранителей Че представили себе какие-то серьезные осложнения в отношениях со своим предводителем, чей характер они знали очень хорошо, и провели бессонную ночь.

И, наконец, Че вошел в контакт с Таней и привлек ее к работе организации по созданию партизанского отряда. Когда же он изменил свое прежнее решение, согласно которому Таня не должна была иметь прямых связей с партизанами, а работать лишь в качестве тайного агента, внедренного в боливийские правительственные круги? Факт состоит в том, что с этого момента обособленная деятельность Тани закончилась и она оказалась полностью вовлечена в работу группы.