Гибель адмирала Канариса

– Уж не хотите ли вы сказать, что исполняли обязанности командующего германским флотом в Западной Атлантике?

– Командование Кригсмарине, к сожалению, не позаботилось о моем назначении на этот пост. Зато благодаря радистам, располагавшимся на мысе Пунта-дель-Эсте в Уругвае и в устье аргентинской реки Рио-Саладо, мы получали точные сведения о базировании и передвижении английских судов в стратегическом районе залива Ла-Плата, а значит, на подступах сразу к двум столицам – Буэнос-Айресу и Монтевидео. Что, в свою очередь, позволяло нам уверенно действовать на важнейших коммуникациях противника в Южной Атлантике.

– Достойно уважения, достойно… Понимаете, к чему я клоню?

– В 1908 году с помощью, так сказать, радионаведения нам удалось потопить два судна в заливе Ла-Плата и еще одно – в районе залива Байя-Бланка. Но самое главное, что и во время нынешнего похода, благодаря активности нашей давнишней агентуры, вице-адмирал Шпее все еще обладал точными сведениями о составе и действиях английской эскадры.

– Именно поэтому адмирал фон Шпее на какое-то время перевел вас к себе, на свой флагманский крейсер «Шарнхорст», и даже выделил отдельную рубку?

– На какое-то время, как вами верно замечено. Ему хотелось держать меня под контролем, получая при этом самую свежую информацию об англичанах и действиях латиноамериканских властей.

– Благодаря чему первого ноября прошлого года адмирал фон Шпее почти полностью истребил эскадру англичан в битве под Коронелем, – задумчиво кивал фон Келлер.

– К сожалению, в ней уцелел крейсер «Глазго», который преследует нас теперь.

– Что же касается лично вас, – подытожил командир крейсера их общий экскурс в недалекое прошлое, – то за участие в этой битве, а также за умелые разведывательные действия вы были награждены Железным крестом второй степени.

Канарис неопределенно качнул головой, и в каюте воцарилось томительное молчание, во время которого фрегаттен-капитан сидел, ухватившись руками за кончики стола и глядя куда-то в пространство.

Из раздумья его вырвал некстати оживший телефон, по которому вахтенный офицер сообщил, что перехвачена шифрограмма с крейсера «Глазго». Дешифровщик утверждает, что теперь уже англичанину известно, где прячется «Дрезден», и сообщает командующему эскадрой вице-адмиралу Стэрди, что намерен добить его, хотя еще в бою у мыса Коронель получил шесть попаданий, да и в бою у Фолклендов несколько снарядов его тоже не миновали.

– А где именно находится сейчас «Глазго»? – спросил фон Келлер.

– Приблизительно милях в двадцати от залива, в котором мы намеревались отсидеться. Причем из шифрограммы явствует, что пребывание германца в территориальных водах Чили, боевые действия в которых с точки зрения международного морского права недопустимы, командира англичан не смущает.

– А вот и ответ на все еще не заданный вами вопрос, почему я пригласил вас к себе, – молвил фрегаттен-капитан, передав Канарису смысл сообщения вахтенного офицера. – Не исключено, что вам придется вступить в переговоры и с этим мнительным англичанином – командиром «Глазго».

– Я постараюсь вступить в переговоры с ним. Но ситуация в общем-то… фронтовая и для нас почти безысходная. Если мы начнем переговоры еще до того, как состоится дуэль между нашими крейсерами, то смысл их может заключаться только в одном: условиях нашей сдачи в плен.

– Но мы сейчас говорим не о сдаче в плен.

– Мы с вами – не о сдаче. О ней разговор пойдет позже, когда моя шлюпка причалит к борту англичанина.

– Однако вы должны будете говорить с капитаном второго ранга Бредгоуном на равных.

– Не получится, – откровенно предупредил фон Келлера обер-лейтенант. – И не только потому, что существует разница в чине. Куда важнее разница в положении, в котором оказались наши суда, в боевом настрое команд.

Командир «Дрездена» недовольно покряхтел. В ответе адъютанта явно прозвучал намек на то, что ему, фон Келлеру, следовало бы самому вступить в переговоры со своим британским коллегой.

– Нет, я понимаю, что вы не можете отправиться на борт вражеского судна, – поспешил заверить его Канарис. – Это исключено уже хотя бы исходя из мер предосторожности. И потом, я ведь буду вести переговоры исключительно от вашего имени.

– Это уж как водится, – мрачновато согласился фон Келлер.

– Однако британцы в самом деле ждут от нас только одного – капитуляции. Причем, как они считают, задача их будет усложнена прежде всего проблемой размещения пленных германских моряков, их содержания. Крейсер «Глазго» – не то судно, которое способно приютить такую массу пленных и доставить их хотя бы к берегам одной из английских колоний. И потом… – Эту фразу Канарис не завершил. И не потому, что фрегаттен-капитан удивленно уставился на него. Просто он вдруг понял, что увлекся общими рассуждениями.

– Мне нравится ваша рассудительность, Канарис, – проговорил фон Келлер, попыхивая сигарой. – Ваше умение предвидеть развитие ситуации. Но вы забываете, что «Дрезден» все еще на плаву и неплохо вооружен.

Канарис нервно поиграл-подергал правой щекой, как делал это всякий раз, когда предавался раздражению.