Гибель античного мира

Когда Константин принял христианство, он одновременно сохранил за собой обязанность поддержать pax Dei путем установления единого для всех церквей способа поклонения богу. Он верил, что «высшее божество может рассердиться не только на человечество, но и на него самого, которому божественной волей было назначено править всеми земными делами»¹⁴, если он будет попустительствовать спорам внутри церкви. Он заявлял, что считает «своим высшим долгом рассеивать заблуждения, подавлять опрометчивую неучтивость, и таким образом представить всевышнему истинную религию, честное согласие и соответствующее поклонение»¹⁵. Можно было ожидать, что церкви, привыкшие к независимости, отвергнут эти требования, но на самом деле они приняли их с радостью и приветствовали вмешательство императора. Донатисгы обратились к Константину с просьбой разрешить их спор с Цецилианом, а когда были осуждены двумя советами епископов, апеллировали лично к императору. Афанасий, осужденный собором в Тире, обратился к Константину с просьбой об отмене решения собора. Единственным отступлением стало предписание, принятое Антиохийским собором, состоявшимся вскоре после Никейского. Оно гласило, что «если священник или дьякон, осужденный епископом, либо епископ, осужденный собором, посмеет беспокоить жалобами императора в то время, как он должен обращаться только к большому совету епископов, он в этом случае никогда не будет прощен и не будет иметь возможности защитить себя или надеяться на восстановление»¹⁶. Именно в соответствии с этим законом впоследствии Афанасий бы осужден своими врагами на Востоке. Его последователи не придавали значения подобному обвинению.

Таким образом, император был признан верховным судьей в решении всех церковных споров. Ожидалось, что он по вопросам доктрины будет советоваться с советом епископов, но он собирал соборы, председательствовал на них либо лично, либо посылал своего представителя, утверждал и приводил в исполнение их решения. Многие императоры заняли такую позицию. Примером исключительной терпимости ко всем сектам можно считать Валентиниана, I, который отказывался собирать соборы по вопросам веры, заявляя, что «не будет правильным, если я, мирянин, стану вмешиваться в подобные дела. Это дело епископов, и они могут встречаться и обсуждать их, если захотят»¹⁷ Некоторые императоры, например, Феодосий I, Зенон, Юстиниан, принимали решения, не посоветовавшись предварительно с епископами. Они утверждали истинную веру императорским указом, а епископов приглашали подписаться под ним. Это не вызывало народных протестов, за исключением тех случаев, когда чьи-либо взгляды не совпадали с императорской волей.

Доктрину религиозной терпимости проповедовала обычно та сторона, которая терпела поражение в церковных спорах. Донатисты первоначально взывали к вмешательству Константина, и только когда он окончательно отклонил их требования, они выдвинули воззвание: «Что император должен делать с церковью?»¹⁸ Афанасий обратился к Константину с жалобой на совет епископов, и вновь, когда Константин поддержал его противников в арианс-ком споре, он и его союзник Гиларий выдвинули требования религиозной свободы и пожалели о вмешательстве императора в церковные дела.

В 494 году папа Геласий дерзко осудил Анастасия из Рима, где он находился под защитой арианского короля, сформулировав таким образом доктрину о двух властях:

«Ваше Величество, существуют две вещи, посредством которых можно управлять миром: священный авторитет епископов и императорская власть. Из них гораздо более важной является ответственность священников, так как им приходится предъявлять счет по божественному решению так же и к королям людей, ибо вы знаете, самый милосердный сын Бога, что хотя вы и превосходите по своему достоинству всех живущих, вам самому приходится почтительно подчиняться вершителям дел божественных и искать у них оснований для собственного спасения… Вы знаете, что в религиозных вопросах вам лучше подчиняться, чем главенствовать, и что в этих вопросах вы зависите от их решения. Вы не можете подчинить их своей воле. С какими чувствами вы должны будете подчиняться тем, кому отведена роль руководить божественными таинствами, если сами священники станут подчиняться вашим же законам?»¹

Многие императоры стали бы возражать против такого положения на том основании, что бог наделил их правом вершить не только светские дела, но также и духовные. Они бы возразили, что по вопросам теологии им следовало советоваться с епископами, но они могли бы спросить: «С какими епископами?» Отношения между императором и церковью на самом деле усложнились. Когда между епископами возникали споры, императору трудно было определить свою точку зрения. Анастасий мог заявить, что подчиняется епископам Востока, которые подписались под «Генотиконом», но он сам был папой, который не шел в ногу с остальными.