Гибель античного мира

Тот же срок распространялся и на проконсулов Африки. С 328 по 373 год правители Египта имели право занимать свой пост менее чем на два года, и если не принимать во внимание исключительный в этом плане период в течение семи лет, эта Цифра упала до 18 месяцев. Позже, при этом же веке для августинских префектов Египта срок пребывания: в должности был сокращен до одного года.

Что касается высших служебных должностей, там эта тенденция вначале не была столь заметна. Можно назвать одиннадцать преторианских префектов Востока в период с 337 по 369 год, которые занимали свой пост в течение трех лет, но к концу V века срок пребывания в должности сократился до 18 месяцев. Те же цифры встречаем и в отношении преторианских префектов Италии. Военные должности в целом занимались в течение более длительного периода времени. Duces Египта в IV веке командовали своими войсками от 3 до 5 лет. То же можно сказать и о magistri militum.

Исключения из этого правила встречались редко и свидетельствовали о том, что какой-либо министр или генерал обладал особым политическим влиянием. Пребывание Антемия в должности префекта Востока в течение десяти лет объясняется тем, что этот период он был фактическим правителем Восточной империи. Гилион в течение десяти лет был начальником ведомств, и это опять же свидетельствовало о том, что он являлся фактическим правителем при слабохарактерном Феодосии II. Долгие сроки пребывания в должности Модеста и Иоанна Каппадокийского явились следствием того влияния, которое эти два министра оказывали на Валента и Юстиниана. То же самое и на Западе. Когда magistri militum praesentalis стал правителем империи, сменявшиеся на этом посту Стили-хон, Констанций, Аэций и Рицимёр занимали новую должность вплоть до своей смерти. Тенденция к закреплению должности за одним человеком на протяжении всей его жизни наблюдалась на Востоке в V веке среди magistri praesentalis.

Основной причиной быстрой смены должностных лиц было, как представляется, то, что все должности рассматривались занимавшими их, равно как и императорами, как некое вознаграждение (honores, dignitates), а не как административная работа (administrationes). Плата, которую получали служащие, действительно была не очень высокой. Должности правителей провинций и прокураторов были высокооплачиваемыми при принципате, но в результате сильной инфляции в конце III века реальная ценность этих зарплат катастрофически уменьшилась, и судя по всему в IV и V веках государственные служащие относились к низко оплачиваемым группам населения. До IV века у нас нет данных по зарплате и известно только, что при Юстиниане зарплата августинского префекта Египта, составлявшая 50 ап-попае и 50 capitus, была заменена 400 солидов. Такой же была основная зарплата dux Ливии, а в Писидии и Ликао-нии общая сумма жалованья praeses и dux достигало 800 solidi. Конечно, трудно сопоставить эти цифры со 100 000 сестерций (примерно 1750 solidi), которые зарабатывал младший прокуратор при принципате. Юстиниан значительно повысил заработную плату, цо даже самая высокая зарегистрированная цифра — 100 фунтов золота — сумма, которую получал преторианский префект Африки., была гораздо ниже миллиона сестерций (равнялась 240 фунтам золота), которые получал проконсул Африки за менее ответственный пост при принципате.

Государственным министрам, правителям провинций и военным офицерам удавалось повысить свою официальную плату за счет побочных доходов. Но даже в этом случае общий доход служащих составлял в целом довольно незначительную сумму. Ценность государственной должности придавала не получаемая заработная плата, а соответствующее этой должности положение. Для людей незнатного происхождения большое значение имели предоставляемые привилегии, например curiales освобождались от наследственного статуса сами и иногда добивались этого для своих сыновей. Если удавалось дослужиться до сенатора или до самой высокопоставленной должности illustres, они могли пользоваться освобождением от налогов, а также от extraordinaria и sordida munera, и другими привилегиями — вершить правосудие самому, и подвергаться суду префекта города. Но еще более важным был тот престиж, который гарантировало звание. Сенатор имел право доступа к правителю провинции и мог во время суда сидеть рядом с ним на скамейке. Обычного декуриона могли, вопреки закону, запугать и избить, в то время как сенатор не мог быть подвергнут такому дурному обращению, а если он занимал высшее положение, то вполне приличным считал пренебрежение законными приказами правителя.