Гибель Армады

— Зачем? Он же не знал, что Армада зайдет в порт, да еще и пробудет там месяц, — возразил Антонио.

— Не знал, — медленно произнес де Лейва, — может это совпадение, но такие совпадения не очень приятные. Ладно, сейчас он на корабле. Никуда не денется. Пусть шпионит. Все равно передавать сообщения с корабля незаметно невозможно. Но ты продолжай за доном Риккардо посматривать. Мы взяли его с собой, потому что есть люди, которым очень интересно узнать, на кого он работает. Зачем ему было так сильно желать попасть на «Санта-Марию»?

Антонио вспомнил о Фредерико и старой мести. Его семья думает, де Вилар имеет отношение именно к этому, а вовсе не к шпионажу. По спине пробежал неприятный холодок. «С него станется преследовать обе цели сразу», — подумал Антонио и непроизвольно стал отыскивать глазами своего врага.

24 июля 1588 года

В привычку входило, проснувшись, сразу смотреть, не переменился ли ветер. Правда, Антонио научился определять погоду по тому, как ведет себя его желудок. Нормально переварил съеденное накануне — небо ясное, настойчиво просит отдать еду рыбам — в лучшем случае на небе тучи, в худшем — льет дождь и дует пронизывающий ветер. Короче говоря, чем хуже желудку, тем хуже погода.

Несмотря на то, что Дрейк скрылся из виду, а Армада продолжила движение вперед, корабли шли ужасно медленно.

— Прямо не верится, что доберемся до Ла-Манша, — пожаловался Антонио де Лейве, — вроде погода хорошая, мы могли бы воспользоваться направлением ветра и быстренько достичь цели.

— Я тебя понимаю, — дон Алонсо усмехнулся, — сам бы уж давно дошел до Дюнкерка.

— Дюнкерка?[4] — переспросил Антонио.

— Там стоит Парма со своими сухопутными войсками, — пояснил Алонсо, — они не могут двигаться в сторону Англии и ждут нас.

— Почему не могут двигаться? — Антонио было стыдно перед де Лейва за то, что вполуха слушал на совещаниях план действий Армады и заинтересовался им отчего-то только сейчас.

Де Лейва повнимательнее посмотрел на Антонио:

— А ты, мой друг, не влюблен ли часом? — заметив, как густо покраснел молодой человек, дон Алонсо хлопнул его по плечу и громко расхохотался. — Прости, я не над тобой смеюсь. Любовь к прекрасной даме всегда украшает благородного рыцаря. Я смеюсь над этой модой подбивать плечи камзола. Рука не по плечу бьет, а по вате, — он снова рассмеялся, — ладно, о деле. Герцог Пармский не может идти на баржах из Голландии, потому что вокруг так и снуют гезы, да английские пираты. Они не дадут идти к проливу. А больших кораблей у Пармы нет. Возле Дюнкерка сплошное мелководье. Так что ждет герцог нас. Мы должны расчистить дорогу, обеспечив баржам проход. С Армадой войско герцога Пармского и пойдет к берегам Англии.

— Так почему же мы так медленно двигаемся? — повторил свой вопрос Антонио.

— Мы должны идти одним строем, — терпеливо продолжил дон Алонсо, — корабли Армады должны держаться вместе. Такова тактика — разбить строй подобного рода чрезвычайно сложно. Представь, сто пятьдесят кораблей на море одним единым строем. Вклиниться в него практически невозможно. Отставать корабли не должны, иначе отставшие становятся легкой добычей врага, — де Лейва вздохнул, — поэтому мы ждем отбившихся от строя. Некоторые суда текут, другие попросту не способны идти быстро.

25 июля 1588 года

Погода продолжала радовать. В каютах плескалось вино в бокалах, трюмы были заполнены бочками со свежими мясом и рыбой. Конечно, не одного Антонио раздражал медленный ход каракки, но растянувшийся на многие мили флот не мог наращивать скорость. Очередной приказ герцога Медина-Сидония строго-настрого запрещал отбиваться от общего строя, как по причине сильного отставания, так и по причине слишком быстрого хода. Огромные галеасы и гукоры старались изо всех сил не отставать, но их все равно время от времени ждали: то ломался руль, то течь становилась такой сильной, что, не устранив ее, судно все равно не могло идти дальше.

Небольшие связные корабли шныряли взад-вперед, передавая приказы герцога от армады к армаде, от корабля на корабль. Попытка герцога удерживать дисциплину среди несчетного количества человек приносила свои плоды, но и не давала возможности быстро решать многие вопросы. Любые проблемы жестко приказано было обсуждать с Медина-Сидония. Никакого самоуправства — иначе казнь. Командующим армадами и капитанам оставалось лишь бурчать проклятия себе под нос…

26 июля 1588 года

— Вот оно! — Антонио вскочил с кровати, быстро оделся и выскочил из каюты.

Волны обрушивались о борт, покусывая нижнюю палубу, и судя по всему пытаясь достать верхнюю. Несмотря на раннее утро, солнца видно не было. Тучи покрывали небо, грозно нависая над кораблем. Куда ни глянь — черное небо до горизонта, сливающееся с чуть менее черным морем. Цвет воды, в солнечные дни переливавшийся от бирюзового к светло-голубому, сейчас возле корабля был темно-синим, а дальше становился еще темнее. Мрачного оттенка, зловещего.