Гибель Армады

   — Принимайте любые меры для того, чтобы удерживать людей. Корабли необходимо достроить в кратчайшие сроки. Деньги будут выделены, — голос короля звучал уверенно, а глаза горели фанатичным огнём, — Великая армада, Великолепная Армада, Наисчастливейшая — вот, что вы строите, маркиз. Не забывайте, дело, начатое нами, ниспослано свыше. Герцог, каковы ваши действия?

   — Когда Армада достигнет берегов Голландии, мои войска смогут присоединиться к флоту. На море бесчинствуют голландские пираты. Гёзы называют свои действия освободительными. — Алессандро Фарнезе, герцог Пармский, усмехнулся. — Если Армада уничтожит угрозу с моря, то мы без проблем высадимся на острове. С такой силой им не совладать. Лондон будет в наших руках в считанные дни!

В глубине души герцог поздравлял себя с успехом. К сорока двум годам на военном поприще он добился многого. Долгое время ему удавалось удерживать в своих руках, точнее, в руках Испании, Голландию. Темноволосый, невысокий мужчина, унаследовавший внешность отца-итальянца, был умён, жесток и уверен в себе. Если бы одобрили первоначальный план Санта-Круса, то его участие в походе против англичан подверглось бы сильному сомнению. Каждый хотел возглавлять предприятие единолично. Герцога новый план короля устраивал: его роль явно увеличивалась.

«Маркиз мечтал присвоить себе все лавры от победы над Англией, — подумал он, — не выйдет. Одним огромным флотом теперь мы не обойдёмся».

   — Как вы понимаете, Ваше Величество, мне тоже нужны деньги, — сказал он вслух. — Мои солдаты, как и матросы маркиза, хотят есть и пить. Им так же требуется одежда и оружие.

   — Вы всё получите. Главное, выступить немедленно, — повторил Филипп обещание и приказ, — вам следует вернуться к войскам и начать подготовку к высадке на английский берег. Ступайте. Да, и я жду от вас ежедневные отчёты. Счёт идёт на минуты!

У самой двери Санта-Крус обернулся:

   — И всё же, Ваше Величество, ускорьте выделение денег. Корабли сейчас не готовы и наполовину, даже в том небольшом количестве, которое теперь должно составлять Армаду.

   — Деньги будут, — заверил король, — лишь только папа услышит о наших планах, он сразу ссудит недостающую сумму. Несколько кораблей придёт из других портов. Не беспокойтесь о том, что вас не касается. В вашу задачу входит выйти в море в ближайшее время. Англия не готова сразиться с испанским флотом. Мы докажем: наглые пиратские набеги на наши корабли — случайность, нелепая ошибка, не более. Мы покажем всему миру, кто истинный хозяин на море. Поспешите. У вас нет времени на лишние разговоры.

Воодушевление не покидало Филиппа. Папа не дал ссуду, но обещал выделить деньги на богоугодный поход. Из портов Венеции и Лиссабона должны были выйти огромные галеоны, вызывавшие ужас и восхищение одновременно. Что может этому противопоставить Елизавета? Любимчика Дрейка, который только и умеет набрасываться на незащищённые купеческие суда, дабы ограбить их во славу английской короны? Испания остановит нечестивцев...

   — Больше некому! — провозгласил Филипп, оставшись один. — Я, Господь Бог и Испания!

Апрель 1587 года Испания, Кадис

Большой дом утопал в зелени. С улицы его почти не было видно — так густо росли деревья и кустарники. Посреди квадратного двора бил фонтан. Антонио постоял минуту рядом, наслаждаясь приносящими хоть какую-то прохладу брызгами воды. Но в то же мгновение, как он вошёл во двор, к нему уже со всех ног бежал слуга. Больше минуты отдохнуть не получилось.

   — Дон Антонио! Дон Антонио! Вас так ждут! Велели сразу вести в гостиную. Все собрались! — быстро выкрикивал слуга, почтительно кланяясь и чуть не дёргая Антонио за рукав.

   — Иду, иду. Кто там? — молодой человек с неохотой отошёл от фонтана и направился в сторону дома.

   — Все! — повторил слуга. — И дед ваш, и отец, и матушка, и старший брат.

«Вот как, — подумал Антонио, — а ведь действительно все. Я-то думал, приедет дед. Они с отцом поучат меня уму-разуму и благословят в дорогу. Но мать и брат? Оба стараются не выезжать из Толедо, постоянно жалуясь на слабое здоровье. А тут — прибыли, и на жару не посмотрели».

Антонио вошёл в дом и легко взбежал по лестнице на второй этаж. Все ни все, а сначала он проверит, не лежит ли в его спальне письмо от Розалины. Нет. На столике возле кровати было пусто. Антонио вздохнул и медленно пошёл вниз. Внутренний дворик так и манил: хотелось в нём задержаться, присев на скамейку, помечтать о прекрасной Розалине...

   — Сынок! — из гостиной вышла мать, видимо, услышав его шаги, и бросилась Антонио на шею. — Мы уж думали, ты не придёшь!

   — Дон Алонсо знал, благословить меня приедет дед, сам дон Хуан де Сантильяно, герцог Перавьо. Нам скоро выступать. Он не мог не отпустить меня. Но я не предполагал, что дед приедет не один, — Антонио попробовал высвободиться из крепких материнских объятий. Донна Эвита хоть и болела не первый год, но обнимала сына так, что кости хрустели.