Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

В отрешенности мира зеленого,
Вдалеке от дорог и жилья,
Отдыхаю в траве у студеного,
Говорливого в камнях ручья.

Полдень, налит ленивой дремотою;

Лишь не может ручей не звенеть
Да мерцает живой позолотою —
Пятен солнечных шаткая сеть!

Но живет и царит в неподвижности

Силы творческой вечная власть,
Мощно дышит, в ее непостижности,
Воли к жизни победная страсть.

Наслаждаться минутою каждою, —

Вот завет тайнодейственных чар,
И, охвачен неведомой жаждою,
Я вдохнул этой мудрости дар.

Как вином, упиваюсь я чувственно

Чудотворный струей бытия,
Негой счастья, такой безыскусственной,
Как бездумная песня ручья.

Нераздельно сливаюсь я с четкою

Пляской света и тени сквозной
И с молитвенной трелью короткою
Серой птички в ветвях надо мной.

И, пьянея медовою сладостью

Где-то в чаще расцветших цветов,
Я по-детски, с порывистой радостью,
Сам бы петь, словно птица, готов.

Но томятся на сердце созвучия:

На словах выражать не привык
Мимолетные чувства певучие
Человеческий бедный язык.

С немецкого («Мечтателю-певцу явился в грезах юный…»)

Мечтателю-певцу явился в грезах юный
И лучезарный Феб; на лире золотой
Играл он дивный гимн, и сладко пели струны,
Чаруя слух людской нездешней красотой.

Чуть звук последний стих, поэт от грез очнулся:

Свою он лиру взял и, сердцем возгорев,
Трепещущей рукой послушных струн коснулся,
Спеша доверить им божественный напев.

И полились стихи. Безмолвная сначала,

Толпа пришла в восторг, дослушав до конца,
И кудри юноши, ликуя, увенчала
Бессмертной зеленью лаврового венца.

Но тосковал поэт. Поблекла песня Феба

В созвучьях струн его… Здесь, в прахе и в пыли,
Лишь он один и знал, что чудных звуков неба
Достойно сохранить не мог он для земли.

Сорвал он свой венок. Разбил о камни лиру,

Бежал из городов и жил, как дух лесной,
Далекий от людей и странно чуждый миру,
В бессильи алчных снов о песне неземной.

Властительница

Как царица средь преданных подданных,
Ты — в искательном круге мужчин,
И страданья сердец, тебе отданных,
Принимаешь, как дань. Но один,

Лишь один твоих милостей неданных

Не искал. И ему, королю,
Отдала б ты всех подданных преданных
За одно дорогое: — «Люблю!» —

Эпиграмма

Стих поэта — лук упругий,
Гнев минутный — тетива,
А в колчане для услуги
Стрелы — жгучие слова.
Жертву всюду догоняя,
Жал язвящих острота
Поражает негодяя,
Дурака или шута.

У цыган («Под небрежной рукой…»)