Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

Как в отчем доме, полн призывом
Очаг заброшенных пещер;
Мне снится долгий сон галер,
Навек похищенных заливом;

Я слышу весть забытых вер

И тайну в храме молчаливом,
Где запустенья сумрак сер.

16. «Я трепетал в молитвах детских…»

Я трепетал в молитвах детских
Пред мрачным каменным божком,
Алтарь Ормузда мне знаком,
Внимал я песням бонз тибетских,

И чтил Каабу, и мечту

На берегах Генисаретских
Доверил тихому Христу.

17. «Я знал любовь, как сон эдема…»

Я знал любовь, как сон эдема,
И страсть, хмельную как сикер,
И власть свободную гетер,
И плен султанш в плену гарема;

По мне томились струны арф,

И веял с перьями у шлема
Прекрасной дамы легкий шарф.

18. «Цыган бродячая гитара…»

Цыган бродячая гитара,
Наивный голос клавесин,
И ропот царственных терцин,
И вечно свежий стих Ронсара,

Бодлэра тонкость, хмель Парни

И ясность Пушкинского дара, —
Мне неотъемлемо сродни.

19. «Я — надпись с камня саркофага…»

Я — надпись с камня саркофага,
Далекий голос вещих рун
И эхо светлых лирных струн;
Я — сказ былин, поморья сага;

Я — шепот джунглей, шорох дюн,

И песнь войны под сенью стяга,
И гимн любви… Я — Гамаюн.

20. «Пусть я исчезну. Пусть глухая…»

Пусть я исчезну. Пусть глухая
Безвестность — бедный жребий мой,
Как склеп с его немою тьмой;
Пусть дни, бессильно потухая,

Погасят рифм моих игру,

Пусть смолкну в музыке стиха я,
Но в жизни мира — не умру.

21. «И буду жить я отголоском…»

И буду жить я отголоском
В волнах, в бреду лесных вершин,
В цветах и в ропоте машин,
В колоколах, в вине бордоском,

И в мирной песне пастуха,

В тепле огней, поимых воском,
И в грезах счастья и греха.

22. «Чрез кровь далеких поколений…»

Чрез кровь далеких поколений
В их жизнь, несытый как вампир,
Войду я, населив их мир
Огнем моих былых томлений,

Тоской наследственных грехов,

Неясным трепетом стремлений
И смутным шепотом стихов.

23. «И если сердце в позднем внуке…»

И если сердце в позднем внуке
Почует пращура в себе,
Мою судьбу — в своей судьбе, —
Пусть позовет…И в беглом звуке,

Как эхо горное в тиши,

Ответит радости и муке
Бессмертный клич моей души.

Ноябрь-Декабрь, 1929 года

«Скворцы щебечут над скворешней…»

Скворцы щебечут над скворешней;
Осинник почки развернул;
Земли ожившей смутный гул
Смешался с песней ласки вешней

И с дальним благовестом сёл;

И мир, созвучный с жизнью внешней,
В душе по-вешнему расцвел.

Полдень

Недвижим зной. Дыша дремотой,
Благоухает виноград.
Умолк звенящий крик цикад,
И тишь такая, словно кто-то

Молитву древнюю прочел…

Лишь мерно, мудрою заботой,
В листве гудит жужжанье пчел.

«Мой строгий темный кабинет…»