Гибель дракона

Днем — тишина. Солнечные лучи жгут землю. Но как только сгущаются сумерки, по дорогам, ведущим к границе Маньчжурии, начинается движение: идут пехота, артиллерия, понтонные и саперные части. Мчатся легендарные «катюши», громыхают танки и самоходные орудия. Едва забрезжит рассвет — движение прекращается, и до солнца на дорогах оседает густая серая пыль.

В конце июля радио принесло весть: Советское правительство совместно с правительствами союзных стран предложило Японии капитуляцию. Ждали, что японские милитаристы, понимая безнадежность сопротивления, сложат оружие. Но ответа не было.

8

Вечером в батальон прибыли автомашины для переброски личного состава. Сопровождавший их инженер-капитан передал Карпову приказание: отобрать и принять из санбата для ударной группы людей и машины.

— Поговорите с бойцами лично, — сказал Плотников и сокрушенно вздохнул: — В рейд идти все хотят. Вот, — и он показал пачку рапортов. — Просьба одна — зачислить в передовую группу...

Карпов перед строем сказал, что в рейд могут пойти от санбата только три машины и одна — из санроты полка. Тут он вспомнил, что Ольга прикреплена к этой машине, и быстро взглянул на девушку, стоявшую в первом ряду. Ольга улыбнулась ему.

После команды «разойдись» строй моментально рассыпался. Назначенные в рейд побежали готовиться к отъезду. Ольга подошла к Карпову.

— Сережа, — тихо спросила она, — я никому не скажу... — Мы пойдем на Хайлар?

Карпов знал: у Ольги в Хайларе свои, и ему хотелось обрадовать ее, но тайна пока оставалась тайной. Вздохнув, он ласково коснулся ладонями ее лица.

— Я понимаю. Не говори, — шепнула она и. крепко прижалась к нему, вдруг почувствовав себя маленькой и слабой. — Береги себя.

Ольга секунду пристально смотрела ему в глаза и, порывисто поцеловав, скрылась в темноте.

В батальоне уже началась посадка. Карпов пошел вдоль машин первой роты, выделенной в головную походную заставу.

— Товарищ старший лейтенант, вам пакет.

При свете спички Карпов прочитал распоряжение: находиться при головной походной заставе. Принять от пограничников возле колодца проводника.

Колонна тронулась.

Накрапывал мелкий дождь. Солдаты натянули на головы плащ-палатки. Но туча медленно уплывала на восток, и снова засияли звезды. Над сопками блеснула полоска света. Скоро должна была показаться луна.

Возле одинокого степного колодца, закрытого большим камнем, машины остановились. Из-за камня поднялись трое. Карпов спрыгнул к ним на землю. Пограничник представил ему проводника.

— Товарищ Циндап. Местный житель.

Карпов пожал жесткую негнущуюся ладонь монгола — плотного, коренастого и молчаливого. Черные быстрые глаза его смотрели изучающе. Он теребил реденькую бородку и все запахивал поплотнее темно-коричневый халат, отделанный по воротнику и рукавам черным плисом. Третьим человеком оказалась женщина, одетая в черный халат с непомерно длинными рукавами. Карпов вопросительно взглянул на Циндапа.

— Жена, — сказал тот. — Боится. Война.

Помолчав, сердито сказал что-то по-монгольски, не глядя на жену. Та слушала, склонив голову. Тускло блестели тяжелые треугольники серег. Сколотые на груди косы слегка колыхались. Циндап порывисто обнял жену и, слегка оттолкнув, сказал уже по-русски.

— Ходи домой.

Женщина послушно ушла.

Карпов усадил монгола в машину рядом с Камаловым и пошел к танку подполковника Харченко — командира ударной группы. Харченко с Макаровским стояли за танком, прячась от ветра. Карпов доложил о проводнике.

— Хорошо, — коротко сказал Харченко.

Задача группы была ясна. Оставалось ждать сигнала. Некоторое время офицеры молча курили. Макаровский, притушив окурок каблуком, достал карту и зажег фонарь.

— Еще раз хочу посмотреть укрепрайон, — пояснил он, водя по карте концом карандаша. — Не наткнуться бы на опорный пункт — там ведь ни много ни мало тринадцать тысяч японцев. Поднимем шум раньше времени — возни много будет.

— Да, — согласился Харченко. — Но у меня такой план... — Он помолчал, сосредоточенно дымя. — А что, если нам перед городом обнаружить себя? Впереди головной заставы пустим танки и самоходки с зажженными фарами, а метрах в пятидесяти — автомашины. И тоже фары включим...

— На испуг? — оживился Карпов.

— На испуг, — подтвердил Харченко. — Пусть думают — танковая армия прорвалась. Вы не возражаете, Макаровский?

— Нет.

— Тогда заготовьте приказ. Задача прежняя. На охране мостов остается рота Горелова. Все остальные силы — на город и укрепрайон. В случае, если часть колонны будет задержана у реки, а часть прорвется, вести бой за овладение мостами. Старший у мостов — капитан Самохвал. Мой КП в районе кино, в центре города. Старший лейтенант Карпов с головной походной заставой действует по своему усмотрению. Но... — подполковник улыбнулся, — но с умом!

Подошел офицер связи и доложил:

— По приказанию генерал-майора Пристучко к вам прикомандировывается китайский партизан товарищ Ван Ю.

— Где он?

— Здесь, товарищ подполковник, — послышался сбоку чуть хриплый голос, и в круг света вошел Ван Ю. На нем была форма советского солдата без погон.

Харченко приказал выдать ему оружие.

9