Гибель 'Эстонии'

Обычно Росс спал сном младенца - едва голова касалась подушки, как он проваливался в теплое, баюкающее нечто. Однако внутренне был запрограммирован мгновенно вскочить на ноги при малейшем тревожном шорохе. В эту ночь просыпался трижды, хотя опасности не чувствовал. И каждый раз будил его один и тот же сон. Бирюзовое море, бирюзовое небо. Штиль. На верхней палубе океанской яхты в шезлонгах, составленных кружком, сидят Павел, куратор-генерал, Рэм Зондецкий, Росс и толстомордый очкарик по кличке "Слюнтяй", суперберебежчик и главный консультант ЦРУ по русским вопросам.

- Я всю жизнь боролся с Советами, - горделиво заявляет "Слюнтяй". - И в Москве, и в Нью-Йорке. А меня...

- Не будь чванной цацей, брат Аркадий, - прерывает его Рэм. - Тебя ценят, тебя любят, тебя знают. Мы ведь все в одной обойме.

- Ура! - кричит куратор и Зондецкий довольно жмурится. Вдруг широко раскрывает глаза, смотрит на Росса с улыбочкой, ласково грозит ему пухлым пальчиком, говорит с отеческой укоризной:

- А вы, оказывается, шалунишка, Иван Антонович. Мы к вам с добром...

- С добром! - кричат все, и громче всех - куратор-генерал и закадычный друг Павел.

- А вы... - болезненно куксится Зондецкий.

И Росс просыпается.

VIII. Три меры зла

Когда Луиджи Торини увидел "Эстонию" в порту, он вовсе не пришел в восторг, как это бывало со всеми пассажирами великолепного красавца-парома. Адмирал Чан Дун, он же Джузеппе Ливеро - бесстрашный капитан-лейтенант флота Бенито Муссолини, незабвенного дуче, оценивал любую посудину, способную бороздить моря и океаны, лишь с одной точки зрения: как скоро смогли бы её взять на абордаж его отчаянные головорезы. "Водоизмещение 15500 тонн, - вспоминал он рекламный проспект, полученный вместе с билетом, - 9 палуб, 4 машины по 5000 лошадок каждая. Предельный ход - 21 узел. Совсем, совсем неплохо. Только мои-то скорости порезвее. При полной загрузке 2000 пассажиров на 500 кают и 6 ресторанов и баров. Да, чтобы освободить всех этих преуспевающих бездельников от наличности и ценностей пришлось бы побегать. Длина этой красотки - кажется, когда боши спустили её на воду в 1980 году, ей дали имя "Sally" - почти 160 и ширина 25 метров. Только бегуны мои молодцы отчаянные и, поймав пытающихся выскользнуть из их умелых ручонок, особо не церемонятся. Мужчин без раздумий пускают на корм рыбам, а женщин... Все зависит от того, какая женщина..." Адмирал улыбнулся, с благожелательным интересом разглядывая представительниц прекрасного пола, прогуливавшихся по пирсу. Их цветистые одежды радовали глаз. "Можно было бы с ходу торпедировать какую-нибудь глазастенькую скандинавочку. В моих южных водах это экзотика. Однако, дело превыше всего. Завтра Стокгольм, а шведки... ооо! Даже Кан Юай как-то восхищался. Теперь же и груз надо проверить, и убедиться, что машины закреплены надежно, и после автомобильной палубы ознакомиться хотя бы бегло с главными службами". Он уже был на борту парома и ожидал лифт, чтобы подняться в каюту. Наконец, дверцы раскрылись и из кабины неспешно вышла Сальме. Холодно скользнув взглядом по лицу адмирала, она подошла к дежурному администратору. Луиджи Торини также бесстрастно взглянул на женщину и слегка поклонился - как кланяются в таких ситуациях незнакомым джентльмены. "Чита ведет груз вместе с Моцартом, - думал он, распаковывая свой чемодан в каюте. Он мне ничего не говорил. И Кан Юай не сказал про неё ни слова. Старый конспиратор как всегда прав. Чем меньше посвященных, тем надежнее". Раздался осторожный стук в дверь. Адмирал прислушался. Морзянка: "Эскадра на рейде".

- Входите, не заперто, - крикнул он. В каюте появился молодой человек в морской форме с нашивками младшего офицера. "Похож, - вспомнил адмирал описание, которое дал ему устно Моцарт. - Таким, наверное, был в молодости и я".

- Кайдо Силласте. Рад приветствовать вас на борту "Эстонии", - лихо отчеканил он по-английски. И добавил доверительно: - Гибралтар на горизонте.

- Луиджи Торини. Десантируемся на Мальте.

- В нашем распоряжении один из механиков, сэр.

- Хорошо, - адмирал посмотрел на часы. - Через пять минут отчаливаем?

- Задержка на пятнадцать минут. Перепроверка на автомобильной палубе.

- Хм. Нарушение графика ещё в порту? Либеральный у вас капитан. Итак, через тридцать пять минут встречаемся на автопалубе. Хочу посмотреть пульт управления носового люка. Предупредите механика.

- Слушаюсь, сэр.

Офицер щелкнул каблуками, взял под козырек, исчез. Он понравился адмиралу: немногословен, подтянут, даже молодцеват. "Что ж, посмотрим, так ли он хорош в деле".

Удивилась, увидав Чан Дуна, и Сальме. "Вот уж кого не думала не гадала здесь встретить, так это адмирала. Впрочем, понятно - Дракон максимально обеспечивает операцию со всех сторон. Даже в море. Ведь с морем адмирал на "ты".